Она провела пальцем по губе, стирая кровь. Повесила папку на плечо и решительным шагом направилась в сторону видневшегося Дворца Правосудия.
Ремо Дзенони, отупевшему от боли, продолжавшей терзать его пах, оставалось только проводить ее взглядом. Он попытался встать с заляпанного собачьим дерьмом тротуара, но у него ничего не получилось. Сильный порыв ветра ослепил его, бросив в лицо пыль и мертвые листья.
Маленькая бумажка дурацкого зеленого цвета была приклеена прозрачным скотчем к внешней стороне стеклянной двери подъезда.
Продается-три комнаты-все удобства-срочно. Скотч на одном уголке отклеился и листок болтался туда-сюда от каждого дуновения ветра.
Лидия остановилась и попыталась приклеить отставший скотч. Не получалось, клей высох. Надо будет вернуться позже с другим скотчем. А вообще, сойдет и так. Продаваемая квартира принадлежала ей. Когда родители ее приобрели, лет пятнадцать назад, вторая квартира в том же доме считалась хорошим вложением денег. Они переписали квартиру на имя Лидии, как только она вступила в возраст, позволявший ей платить налоги.
Лидия внимательно огляделась. Ничего похожего на черный «порше», наверняка, тоже угнанного. И никаких идиотов.
Достала ключи от дома. Вставляя ключ в замочную скважину входной двери, Лидия встретилась глазами с собственным отражением в слегка запыленном стекле. Хороша картинка: за темными стеклами солнечных очков начавшее распухать лицо. На нижней отливавшей синевой губе, запеклась корочка крови.
Подъезд был полон сухих листьев, натасканных сюда ветром. На восьмом, последнем этаже Лидия ногой открыла дверцу лифта, вышла в короткий коридор и остановилась у двери в одну из четырех квартир. Бросила короткий взгляд на дверь в конце коридора, в продающуюся квартиру, через стенку от той, у двери которой стояла. Открыла ее и вошла.
У отца был хороший вкус. Даже после пяти лет прошедших со дня развода, следы его оформительских усердий были еще видны. Лидия положила папку на столик рядом с дверью и вошла в гостиную. Жалюзи были опущены, в комнате царил полумрак.
— Мама, ты дома?
Никакого ответа. На диване лежал кожаный пиджак, рядом стояли мужские мокасины из коричневой замши.
Лидия провела рукой по волосам, отбрасывая их назад. Опять, это случилось опять.
— Привет! — услышала она. — Ты должно быть…
Лидия обернулась.
— …Лидия, — произнес равнодушным голосом мужчина, стоящий на пороге коридора, ведущего в спальню, и застегивающий рубашку на голой груди. Ему было лет двадцать пять. Сухощавый блондин с квадратным подбородком. Молодой стервятник. Как все остальные. Похожий на кретина Ремо, может, только чуть больше стиля.