— Проблемы? — спросил Слоэн.
Ангус, не глядя на него, ответил:
— Ты хотел видеть место, где будешь работать, или нет?
Они стояли напротив гигантского здания, напоминавший чудовищный бункер, окруженный металлическим барьером, с когда-то белыми мраморными стенами, потемневшими от времени и автомобильных выхлопов. Строение, такое огромное, что казалось, вот-вот провалится под собственной тяжестью под землю до самого ее ядра.
— Что это за место?
Распухшее лицо Ангуса скривилось в улыбке:
— Это Дворец Правосудия города Милана.
— Я не хочу никого видеть, — рубил Каларно. — Повторяю, ни одного человека на всем маршруте внутри здания. Даже местную службу безопасности. Вы меня поняли?
Он и его команда, человек десять, стояли в тени колоннады Дворца Правосудия. Горячий ветер гулял между квадратными пилястрами.
— Комиссар, но в здании куча судей, адвокатов, занятых в других процессах, — напомнил Де Сантис.
— Мне наплевать, кто в здании находится. Я хочу, чтобы коридоры по маршруту были очищены от кого бы то ни было. И чтобы они находились под постоянным контролем, до, во время, и по крайней мере, один час после судебного заседания.
Сотрудники отдела убийств обменялись взглядами.
— Напоминаю вам, что заседание закрытое, — продолжал Каларно. — Будет длиться где-то минут тридцать. Никакой публики, никакой прессы. И можете спустить с лестницы любого журналистишку, пожелавшего сунуть сюда свой поганый нос!
Несколько полицейских засмеялись.
— Любого журналиста. Я повторяю, любого, даже президента федерации журналистов, если он попытается сюда сунуться, гнать взашей. Если будет сопротивляться, надавайте ему поджопников. — Каларно усмехнулся. — Досадное недоразумение, обязанное напряженности момента. В конце концов, мало ли полиция нашей прекрасной страны имеет этих досадных недоразумений.
— Все больше и больше.
Головы всех полицейских повернулись на голос.
Сандро Белотти стоял, опершись на одну из колон.
— Это ты должен быть осторожным, Андреа, очень осторожным, чтобы не оказаться причастным к последнему недоразумению, — заявил он с холодной усмешкой.
— Все свободны. — Каларно отпустил своих ребят, не спуская глаз с журналиста.
Полицейские стали расходится парами и по одиночке, бросая на Белотти испепеляющие взгляды.
— Интересные инструкции, Андреа, — Белотти пошел к нему навстречу. — Гнать взашей президента федерации журналистов… — Он покачал головой. — Какая жалость, что ты не занимаешься внешней политикой…
— Меня достаточно тошнит от внутренней. Кстати, поздравления с последним блестящим паскудством.