Новая тихая пауза. Ловати несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Гало наблюдал, как санитары грузили трупы в один из фургонов. Повернулся к Каларно.
— Что нам известно об этом втором киллере?
— Лет около сорока, рост 185, плотное сложение, седые волосы. Один из моих ребят работает сейчас со свидетелями, пытаются составить фоторобот. По словам некоторых из них, он тоже был ранен во время перестрелки.
— Как же ему удалось уйти?
— Кажется, он сел в автомобиль, большой внедорожник с девушкой за рулем.
— Сообщница? — предположил Ловати.
— Нет, вряд ли. — Каларно покачал головой. — Думаю, он вынудил ее увезти его отсюда, сунув ей под нос свою пушку.
— Номер автомобиля?
— Всего две цифры. Остальные были заляпаны грязью.
— Отлично! Нам только похищения и заложника не хватает.
— Это только лишь одна из проблем…
— Опять игра с гипотезами, Каларно?
— Нет, Пьетро, еще одна реальность. С которой нам всем придется считаться. И очень скоро. Этот киллер, кем бы он ни был, высококлассный убийца-профессионал. Меньше трех секунд ему хватило, чтобы всадить в Апра две пули из винтовки большого калибра, а потом исчезнуть без следа из здания, — он кивнул в сторону Дворца Правосудия, — превращенного, практически, в крепость. Затем уже здесь он разделал под орех трех наемных убийц, вооруженных автоматами и лупарой. Он — машина для убийств. Попытавшись уничтожить его, Дон Франческо Деллакроче сыграл против правил. И на этот раз, я уверен, он совершил катастрофическую ошибку, не доведя дело до конца. И можете мне поверить, карманного калькулятора министра внутренних дел будет недостаточно. — Каларно провел рукой по волосам и посмотрел в небо. — Чтобы считать трупы, нам понадобится компьютер.
В очередной раз наступила неестественная тишина.
Звуки города, этого вечно кипящего многонаселенного города, казалось, исчезли.
Это проклятое село продолжало гореть.
Слоэн смотрел на тени, колышущиеся на голых стенах, а может быть, это не стены, а потолок? Реальность ускользала из сознания, искажая видения.
Он чувствовал их клювы, терзавшие его левый бок. Казалось, они не прекращали делать это ни на одну секунду. Боль горячими волнами накатывала все чаще и чаще.
Вороны вернулись.
Память пульсировала фрагментами: стреляющий «глок»; эхо выстрела двуствольного обреза Н’Гума; первый удар вороньего клюва — одна из пуль прошила бок, горячее и липкое потекло по ноге; лицо рыжей девушки, окаменевшее от ужаса; автомобильные дворники, смывающие кровь с лобового стекла; сирены; улицы, улицы; слепящие лампы среди безграничного мрака.