Тадеу исчез в темноте, но еще слышались его шаги, стук каблуков.
– Теперь его не удержишь. И я не стану этого делать, Забела, зачем? Ему придется одолевать ступеньки лестницы, одну за другой, а времени у него мало. Прощай, Тадеу Каньото, мы отпраздновали твои проводы.
7
Судья Сантос Крус, чьи ум и порядочность, а также знание жизни и чувство юмора признавали все, был не на шутку раздосадован, когда к нему в кабинет, где он дожидался установленного часа начала заседания, вошел секретарь суда и сообщил, что защитника ex oficio[80] не будет. Этот законник прислал наспех нацарапанную записку, где приносил свои извинения.
– Заболел… грипп… Скорей всего, сидит пьяный в каком-нибудь кабаке. Это его обычное занятие. Но больше так продолжаться не может. Сколько раз беднягу уже привозили сюда и тут же увозили обратно, даже от камеры не отдохнул…
Секретарь, стоя у стола, ждал распоряжений.
– Там, в коридоре, есть кто-нибудь из адвокатов? – спросил судья.
– Когда я проходил, никого не было. Хотя нет, видел доктора Артура Сампайю, но он шел к выходу.
– Может, студенты?
– Только Костинья, тот самый, с четвертого курса…
– Нет, этот не годится, подсудимому лучше уж остаться вовсе без защитника. Костинья засадит в тюрьму самое Пресвятую деву, коль станет ее защищать. Значит, некому взять на себя дело этого несчастного? Еще раз откладывать суд? Это никуда не годится.
Именно в этот момент в кабинет судьи вошел молодой человек в белом костюме и рубашке со стоячим воротничком – Дамиан де Соуза, личность, известная всем, кто связан с судопроизводством: судьям, адвокатам, секретарям, судебным исполнителям, что-то вроде помощника всех и каждого. Не раз и не два поступал он в Коллегию защитников секретарем, но ненадолго, предпочитал разнообразные мелкие поручения во Дворце правосудия, дававшие ему верный заработок. В коридорах и канцеляриях, на судебных заседаниях, в тюрьмах и полицейских участках этот молодой человек изучил все, что связано с правонарушениями и правонарушителями, судопроизводством и судебными постановлениями, прошениями, кассациями. В свои девятнадцать лет этот юнец сделался незаменимым помощником молодых адвокатов, только что покинувших студенческую скамью, напичканных теорией и беспомощных на практике. Его буквально разрывали на части.
Дамиан вошел улыбаясь и протянул судье бумагу:
– Сеньор доктор Сантос Крус, вы не могли бы дать ход этому прошению доктора Марино?
Судье вспомнился разговор с юношей, когда тот был у него на приеме в канун дня святого Иоанна.
– Оставьте мне прошение, потом посмотрю. Скажите-ка, Дамиан, сколько вам лет?