Синтия почувствовала, как по всему ее телу пробежала дрожь, и дотронулась до кристалла яки, чтобы почерпнуть в нем силы. Значит, это и есть возмутитель спокойствия. Она теперь рассматривала его более внимательно.
– Леди следует познакомиться со мной.
Мужчина спешился, потом развязно пошел по тротуару, ведя на поводу своего великолепного коня.
Мэверик снова замер. Синтия сжала его руку.
Мужчина снял шляпу, обнажив густую седую шевелюру. Он улыбнулся, показав мелкие белые зубы. На первый взгляд ему можно было бы дать лет сорок.
– Леди, я Рекс Далтон, и я рад приветствовать вас в Гус-Крике.
– Это моя невеста Синтия Тримейн, – представил Мэверик.
На какое-то мгновение Далтона, казалось, охватило смущение, потом его серые глаза вновь прогулялись по Синтии. Он усмехнулся:
– Счастлив с вами познакомиться, мэм. Мы здесь не слишком часто встречаем красоту.
Синтия наклонила голову, но не произнесла ни слова. Далтон вызывал в ней острое раздражение и даже мгновенно вспыхнувшую ненависть.
– А это моя дочь Розалинда. – Мэверик старался контролировать свой голос, но его руки сжимали рукоятки «кольтов».
И снова Синтии показалось, что Далтон удивился.
– Я не знал, Монтана, что ты семейный человек.
– Есть много такого, чего ты не знаешь обо мне.
– Да, уж готов пари держать, что это так.
Далтон принялся бесцеремонно разглядывать Синтию и Розалинду. Потом его взгляд снова обратился к Мэверику.
– Твоя дочь?
Синтия почувствовала, как Мэверик рванулся к Далтону, но удержала его за руку.
– Похоже, что вы так долго жили в глуши, что разучились разговаривать учтиво.
Синтия вложила в свою реплику все презрение, какое испытывала к нему. Далтон, как ей показалось, был смущен.
– Вы правы, мэм. Прошу прощения, если сказал вам что-то неприятное. Я вовсе не хотел расстроить такую красивую молодую леди.
– Уверен, что не хотел, – сказал Мэверик с сарказмом. Далтон нахмурился:
– А теперь нам надо пойти и...
– Далтон!
Хейзл спешила к ним в компании с Блю. Она изо всей силы хлопнула Далтона по плечу, а Блю показал клыки и хрюкнул.
– Ты задерживаешь моих друзей. Мы торопимся на обед. Далтон вздрогнул и обернулся:
– Да неужто это моя любимая редакторша! Хейзл усмехнулась, но в смехе ее не было веселья.
– Конечно, она самая. И ты полюбишь меня еще больше, как только прочтешь мою статью в вечернем выпуске газеты.
Серьге глаза Далтона сузились.
– Жду не дождусь вечера.
Хейзл прошла мимо людей, стоявшей у дверей кафе, и толкнула дверь:
– Входите, ребята. У меня зверский аппетит. – Она посмотрела на белого борова: – Подожди здесь. Я прихвачу для тебя чего-нибудь особенного.