— Давайте все-таки верить делу.
— Так он бил вашу мать — или нет? — повторила она свой вопрос, но Веб не ответил. — Или ограничивался тем, что бил вас? — Веб медленно поднял глаза на Клер, но продолжал молчать. — Значит, только вас? И ваша мать это ему позволяла?
— Шарлотта редко бывала дома. Выйдя замуж за этого парня, она совершила ошибку. Она знала об этом и старалась его избегать.
— Понятно. Развод, значит, не казался ей выходом?
— Она уже один раз разводилась. Похоже, ей не хотелось подвергаться этой процедуре вторично. Проще было сесть в машину и умчаться в ночь.
— Значит, она оставляла вас один на один с человеком, который, как она знала, вас обижает? Интересно, что вы при этом чувствовали?
Веб опять не сказал ей ни слова.
— Вы когда-нибудь говорили с ней об этом? Давали ей понять, что вы при этом испытываете?
— Никакой пользы такие разговоры бы не принесли. Для нее этот парень вроде как не существовал.
— Похоже на неосознанное подавление памяти.
— Да плевать, на что это похоже. Назовите это как угодно. Мы никогда с ней об этом не говорили.
— Вы были дома, когда умер ваш отчим?
— Возможно. Я сейчас точно не помню. Может, это тоже своего рода подавление памяти.
— В деле сказано, что ваш отчим упал. Как это произошло?
— Он сорвался с верхней ступеньки лестницы, которая вела на чердак. Там у него был тайник, где он прятал свои затуманивавшие сознание пилюли. Он был под кайфом, оступился, упал и сломал себе шею. Полиция расследовала это дело и пришла к выводу, что смерть наступила в результате несчастного случая.
— А ваша мать была дома, когда это случилось? Или она отправилась на одну из своих автопрогулок?
— Вы сейчас изображаете из себя агента ФБР? — Просто пытаюсь понять, как все произошло.
— Шарлотта была дома. Она и вызвала «скорую помощь». Но, как я уже сказал, отчим сломал себе шею, и все было бесполезно.
— Вы всегда называете свою мать по имени?
— Не считаю это проявлением неуважения.
— Представляю, какое вы испытали облегчение, когда Стоктон умер.
— Скажем так: я на его похоронах не рыдал.
Клер наклонилась к нему и заговорила тихим голосом:
— Веб, вопрос, который я сейчас вам задам, может оказаться для вас очень трудным, и если вы не захотите отвечать на него, не отвечайте. Но, учитывая ваши плохие отношения с отчимом, я просто обязана его задать.
Веб вскинул вверх обе руки.
— Он никогда не трогал меня за интимные части тела, так же, как не требовал, чтобы я трогал его. Этот парень не был педофилом — это я вам точно говорю. Просто он был жестоким человеком с садистскими наклонностями, который колотил своего пасынка, вымещая на нем злобу от неудовлетворенности жизнью. Но если бы он попытался сделать нечто подобное, я бы нашел способ его убить. — Веб отдавал себе отчет в том, что только что сказал, поэтому поторопился добавить: — Но парень умер и тем самым избавил своих домочадцев от всяких хлопот по его усмирению.