При воспоминании о его поцелуе — сперва грубом и жадном, а потом нежном и ласковом — девушка сердито фыркнула. В капитане Стрейте пропал великий актер. Если в один прекрасный день ему надоест скитаться по морям, он запросто сможет получить место в их труппе! Но и Аметист успела кое-чему научиться на подмостках, и ее не проведешь простым притворством и трюками, даже если собственное тело друг выходит из повиновения и предательским образом откликается на непрошеные ласки, на сдавленный шепот: «Аметист, милая…»
Внезапно почувствовав, что ее мысли приняли непредвиденный оборот, девушка постаралась выкинуть из головы настырного капитана и с утроенной энергией принялась поправлять жалкий тюфяк на своей кровати, повторяя про себя:
— Ты действительно круглая дура, Аметист Грир! Настоящая куаши! Но не стоит напрасно беспокоиться — сегодня ты распрощалась с капитаном Стрейтом раз и навсегда!
Стремительно шагая по улице в сторону доков, Дэмиен не обращал ни малейшего внимания на окружающее, так как был слишком поглощен своими мыслями. Черт бы побрал эту Аметист Грир! И как ей это удается? Она едва вылезла из пеленок и уже успела каждое его слово, каждое намерение вывернуть наизнанку. Теперь он и сам не мог разобраться, где правда, а где ложь. Она проделывает это с завидным постоянством при каждой их встрече! Паршивка, кажется, готова удавить его голыми руками…
Дэмиен задумался и пошел медленнее. Он постарался честно и объективно восстановить в памяти все свои поступки и не нашел ни одного, способного породить столь непримиримую ненависть. Чего стоил один сегодняшний прием! А он тоже хорош — стоял и лепетал ее имя как последний олух. Черт побери, но как же она изменилась! Ничего удивительного, что ее с распростертыми объятиями приняли на место матери в театральную труппу. При такой внешности вовсе не обязательно уметь играть — достаточно просто появиться на сцене, чтобы весь зал обомлел от восторга. Если так пойдет и дальше, ей придется нанимать телохранителя, чтобы пробиться через толпу поклонников!
Дэмиен снова ощутил вспышку ярости при мысли о том, что этой вертихвостке, должно быть, приятно, когда все эти сопливые пижоны млеют от счастья, глазея на нее из зала.
Впрочем, всего несколько минут назад он вел себя точно так же.
— Вот пусть и получает то, что заслужила! — сорвалось с его губ. Нечего было возводить на него напраслину! Несчастная Мэриан Грир вызывала в нем жалость — и не более того! Разве нормальный мужчина позарится на такую развалину? Аметист вбила себе в голову черт знает что и не желает видеть правды. Он пришел к ним в дом, потому что беспокоился о ребенке… то есть об этой паршивке… Нашел о ком беспокоиться! Таким вертихвосткам, как она, вечно все нипочем — ядовитое змеиное жало защитит ее надежнее любого оружия…