– Так, значит, вы накормили его?
– Да, я тоже был голоден как волк. – О…
– Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно. Они помолчали.
– Спасибо за то, что приготовили моему сыну поесть, – снова заговорила Пруденс.
Кэл ничего не ответил.
– Я… я рада, что мы сегодня нашли стадо. Кэл продолжал упорно молчать.
– Давайте завтра поговорим о том, что нам предстоит сделать в ближайшее время, – сказала вдова.
Кэл понимал, что ему пора уходить, но был не в силах сдвинуться с места.
– Итак, до завтра… – промолвила Пруденс.
– Прежде чем пожелать друг другу спокойной ночи, нам надо кое о чем договориться, – неожиданно для себя произнес Кэл.
Вдова затаила дыхание.
– О чем? – еле слышно прошептала она.
– Назовите меня по имени.
– К… Кэл… Вас зовут Кэл, – запинаясь, пробормотала она.
Кэл не мог отвести глаз от ее губ.
– Правильно. А вас зовут Пруденс, – хриплым голосом произнес он. – Отныне я буду называть вас так.
Она промолчала.
– Спокойной ночи, Пруденс.
– Спокойной ночи…
Заставив себя подняться на ноги, Кэл направился к двери. Выйдя во двор, он зашагал к сараю, бормоча себе под нос проклятия. Перед его глазами стояло лицо Пруденс, и при воспоминании о ее полуоткрытых губах Кэла бросало в дрожь.
Выдавив улыбку, Селеста взглянула на сидевшего рядом с ней в легкой открытой коляске Бака. Они ехали по залитой солнцем дороге, возвращаясь домой, на ранчо «Техасская звезда». Селеста давно уже не видела мужа таким энергичным и бодрым. Держа в руках вожжи, он нахлестывал ими лошадей. Неужели она никогда не избавится от него?
– Митчу и Большому Джону необходима помощь, – говорил он. – Думаю, они будут рады, узнав, что их босс снова сядет в седло и займется вместе с ними хозяйством.
Стараясь скрыть раздражение, Селеста поправила выбившиеся из-под шляпки локоны. Она вполуха слушала этот монолог, вызывавший у нее тошноту. Ее выводил из себя энтузиазм Бака. Он был готов прямо сегодня взяться за дело, чтобы навести порядок на ранчо, которое Селеста ненавидела всей душой. Ей было трудно сдерживать эмоции, хотя она привыкла контролировать их. Сегодня утром Бак похвастался, что прекрасно себя чувствует, и настоял на том, чтобы они съездили в город к Мэгги. Он хотел избавить пожилую женщину от необходимости навешать его, ее пациента, на ранчо, расположенном довольно далеко от Лоуэлла. Бак пришел в восторг, когда Мэгги во время осмотра подтвердила, что он окреп и теперь сможет работать вместе с ковбоями.
Мэгги была так горда собой и довольна своими методами лечения, что Селесте стало противно. Ее тошнило от этой пожилой круглолицей женщины, глупой гусыни, которая совершенно не понимала, что происходит. Ей было трудно скрывать свою ненависть к Мэгги. О, с каким наслаждением Селеста рассмеялась бы ей в лицо и заявила, что вовсе не прописанные ею лекарства являются причиной выздоровления Бака. Однако она не могла никому открыть правду о чудесном исцелении своего мужа, хотя ее так и подмывало выложить все как на духу.