Калем потянулся за одеялом:
– Я сам.
Он сложил шерстяное одеяло, сделав ровные, аккуратные складки, и стал разглаживать его, туго подтыкая с боков. Дверь распахнулась, и вошел Эйкен.
– Ну как, очень плохо?
Калем посмотрел на него как-то странно; Джорджина не поняла, что означал его взгляд. Ок поддернул одеяло к изножью кровати, аккуратно подтыкая под матрас.
– Пуля только задела ее. Повезло. – Он выпрямился и посмотрел на Эйкена. – Что ты собираешься делать с Кирсти и Грэмом?
– То есть как это – что я собираюсь с ними делать?
– Подумай, они ведь дети. Неужели ты хочешь, чтобы Кирсти узнала, что произошло?
– Нет. Пожалуй, что нет. Я вызову Фергюса. Он может взять их к себе в дом на мыс Игл. Пусть поживут там несколько дней.
Джорджина подняла глаза:
– Где это?
– На другом конце острова, – ответил Калем рассеянно.
У Эйкена как будто на душе полегчало. Он кивнул головой на Эми.
– Они могут побыть там, хотя бы пока ей не станет лучше.
Калем посмотрел на него пристально, долгим, серьезным взглядом.
– Детям ни о чем не следует знать. Когда туман рассеется, Эйкен, ты должен отвезти этих девушек на берег.
– Я никому ничего не должен, – нахмурился Эйкен.
Калем ничего не ответил, но напряжение нарастало, сгущалось, становилось почти осязаемым.
Эйкен прекратил наконец этот поединок взглядов и повернулся, намереваясь выйти из комнаты.
– Я позову Фергюса. – Он прикрыл было дверь, потом остановился и посмотрел на брата. – Мне надоело гоняться за ней. Запри их обеих в спальне.
Джорджина глянула на него ледяным взглядом.
– Вы что же, считаете, что я могу бросить ее в таком состоянии?
– Да, – ответил он без колебаний и закрыл за собой дверь. Джорджина сидела молча, потом посмотрела на Калема.
– Это правда? Вы отвезете нас домой?
– Я не могу ничего поделать, пока погода не переменится.
Джорджина облегченно вздохнула. Она верила этому Мак-Лаклену. Он был честен.
– Слава Богу! Она переменится, может быть, даже завтра.
– Я не стал бы на это рассчитывать. Бывали случаи, когда туман держался около месяца.
– Месяц? Я не могу здесь столько торчать!
Калем открыл дверь.
– Я не могу изменить погоду. Нам остается только ждать. – Он вышел и запер за собой дверь.
Месяц? Она не может отсутствовать целый месяц. Как она сможет объяснить, где она пропадала столько времени? На неделю и то нелегко будет придумать достаточно правдоподобное объяснение. Как могло такое случиться? Как?
Низкий звук рога донесся снаружи; он был похож на зов лося. Джорджина подбежала к окну и открыла его.
Эйкен стоял на лужайке внизу и дул в громадный рог, украшенный кистями и бахромой. Он дунул еще три раза, и тут Джорджина услышала, как закрылась входная дверь; Калем вышел, остановившись прямо за спиной у брата.