Кто-то украл именно то фото, где видны не только сережки, но и ожерелье.
Мне не хотелось беспокоить Джереми, но я не могла сдержаться. Я набрала его номер и, услышав сигнал автоответчика, сказала: «Джереми. Это Пенни. Я узнала, что украл вор. Фотографию тети Пенелопы, где явно видно ожерелье. Оценщик еще не сказал, сколько оно может стоить? Позвони».
Я вернулась к фотоальбому и стала внимательно рассматривать фотографию Саймона. Они с тетей Пенелопой определенно были хорошими друзьями. Интересно, он еще жив? На столике я заметила телефонную книгу и, разумеется, легко нашла его номер. Я не могла удержаться и тут же набрала нужные цифры. Саймон Торн ответил со второго гудка и, узнав, кто я, попросил немедленно приехать.
Саймон Торн жил в Блумсбери, в небольшом уютном квартале, сплошь усеянном аккуратными старыми домиками. К черту англичан, которые критикуют слишком яркие цветы и никогда не выращивают их в своих садах, но когда дело доходит до покраски входной двери собственного дома, какие только тона не идут в ход! Ярко-красные, зеленые, небесно-синие. Дверь в домике Саймона оказалась фиолетовой. Я позвонила в дверь, обратив внимание на то, что дверная ручка находится в самой середине двери, в то время как американцы устанавливают ее сбоку. Хозяин открыл сам.
Он оказался невысокого роста, но достаточно мощный и коренастый. Он двигался с грацией пантеры. В голосе явно угадывались годы курения сигар и потребления джина. Но он был определенно жизнерадостным и воодушевленным человеком, одним из тех, кто всю жизнь развлекает других и даже вне работы остается в приподнятом расположении духа. У Саймона были внимательные карие глаза, длинный прямой нос, голова слегка начала лысеть, хотя каштановые с сединой волосы были аккуратно прибраны. На нем был парчовый халат зеленого цвета с золотой отделкой и с золотыми кисточками на поясе, под халатом была надета кремового цвета рубашка и коричневые штаны из качественной шерстяной ткани. Зеленые носки, коричневые тапочки и шелковый зеленый шарф завершали его домашний образ.
– Моя дорогая! – воскликнул он сразу, как только открыл дверь. – Так вот ты какая, Пенни. – Он склонил голову набок и оценивающе стал меня разглядывать. – Не сказать, что прямо вылитая бабушка, – прокомментировал он. – Она была несколько ниже ростом, да и нос был совсем другой. Я бы даже сказал, что лоб выше и симпатичнее, чем у нее. И все же семейное сходство прослеживается. Я имею в виду не только внешность, но и то, как ты ведешь себя. У нее была такая же привычка слегка привставать на носочки, как и у тебя. Ты танцуешь, моя дорогая? А! Я так и думал, ты бросила это дело!