Покачав головой, доктор Матео вновь обратился ко мне:
– Ваша семья, очевидно, понимала всю ценность этой картины и очень мудро поступала, что долго держала ее взаперти. Я всегда думал, что в произведениях Фабрици – по крайней мере в «Трех девах» – я увижу не только работу ученика Леонардо, но и руку самого мастера.
Мы с Джереми на мгновение застыли, не в состоянии произнести и слова.
– Вы имеете в виду, – Джереми первый очнулся от потрясения, – что эта картина – оригинал Леонардо да Винчи? Что Фабрици совсем не писал ее?
Доктор Матео поднял руки, взывая к спокойствию:
– Нет-нет! Я думаю, это совместное творение учителя и ученика. И здесь, несомненно, есть места, где я вижу работу мастера. – С этими словами Матео показал на пальцы Мадонны, тянущиеся к младенцу, который, в свою очередь, протягивал свои пухлые ручки к матери. – Пальцы, складки одежды. Я еще не уверен насчет фона.
– Но младенец, – вмешалась я, – его лицо обычно изображают мудрым. Получаются этакие купидоны в старости. Но этот выглядит поистине настоящим, живым ребенком.
Доктор Матео наградил меня улыбкой.
– Возможно, это потому, что Фабрици – это женщина и довольно красивая. Она умерла в двадцать восемь.
У меня перехватило дыхание. Терпеть не могу, когда люди умирают в возрасте меньше моего. Тогда я сама ощущаю, как невидимые часы отсчитывают и мою жизнь. Я задумываюсь о том, как же глупо получается, что все время отдано тебе, и ты вправе делать все, что захочешь. Я представила его – то есть ее – старше на много лет. Сколько еще прекрасных картин могла написать эта удивительно одаренная женщина!
Джереми, судя по выражению его лица, не задумывался настолько глубоко о суетности жизни и недолговечности бытия. Он ждал своего часа и не собирался покидать эту комнату, пока не услышит ответы на вопросы, за которыми и пришел.
– Думаете, другие согласятся с вашим мнением? – начал он.
– Возможно, – пожал плечами доктор Матео. – Думаю, многие захотят проверить мою теорию, исследовать картину и уже тогда решить. – Он вздохнул, будто представляя споры, пререкания, лукавство, расхождение мнений, которые вполне могли появиться в обществе. – Вы должны быть готовы к реакции. Люди любят поспорить и побороться, когда дело касается подобных вещей.
– Вы можете предположить, – продолжал допрос Джереми, – хотя бы приблизительно, разумеется, если люди согласятся с вашей теорией, что сам Леонардо работал с этой картиной, сколько она будет стоить?
Всегда очень нелегко заводить разговор о деньгах с такими людьми, как Матео, даже если эта тема витала в воздухе в течение всей беседы. Я думала, что Матео, возможно, будет уклоняться от прямого ответа и что-то невнятно бормотать.