«Ненавижу, когда они такие сказки пишут. А ты? Наделяют тебя большим сердцем, а потом наказывают за это. Не расстраивайся, милая Пенни. Тебя ждет совсем иная судьба. Я уверена в этом. – Я посмотрела на нее с сомнением, и она добавила мягко, но строго: – Родная моя, я никогда не ошибаюсь в таких вопросах».
Она сказала это таким простым тоном, лишенным всякой торжественности, что день вдруг стал самым обыкновенным, как это случается только в детстве, и я никогда не вспоминала о нем до этой минуты.
Но сейчас я увидела все как наяву и поежилась. Я как будто услышала ее голос, видимо, от того, что тихо сидела в ее доме у окна.
– Спасибо, бабушка Пенелопа, – сказала я искренне.
Мой голос эхом разнесся по комнате. Меня посетила мысль, яркая, как всегда, что моя жизнь в буквальном смысле слова сделала новый удивительный поворот. Мне казалось, что единственным способом отблагодарить двоюродную бабушку будет наслаждаться жизнью и каждым прожитым днем. Мне вспомнились слова Гарольда, когда он говорил мне, чтобы я не отрешалась от настоящей жизни. И это напомнило мне о том, что я должна кое-что сделать. А отсюда, из Лондона, проводить свои исследования мне было куда проще, чем из крошечной квартирки в Нью-Йорке.
К примеру, я пыталась найти один портрет, авторство которого приписывается художнику по имени Бартоломео Венето. Раньше считалось, что на портрете изображена Лукреция Борджиа, но позже эксперты сочли, что на портрете изображена совсем другая женщина. И тем не менее это был единственный художественный образ Лукреции, на который можно было сослаться. Я выяснила, что портрет выставлен одной из экспозиций Лондонской национальной галереи. Мне захотелось увидеть его своими глазами. Один взгляд на подлинник стоит сотен фотоснимков и десятков часов, проведенных в библиотеках. А Руперт облегчил мне задачу своей картой, на которой было отмечено все необходимое.
Я встала с чувством вдохновения, взяла свою записную книжку, сумку и куртку и направилась к двери.
Я вышла на улицу и спустилась по зеленой от листвы, залитой солнцем улице к метро и доехала до станции «Чаринг-Кросс», а оттуда вышла прямо к Национальной галерее, тщательно избегая заманчивые достопримечательности Лондона. Я прошла сразу в зал, посвященный эпохе Ренессанса, стараясь не обращать внимания на прекрасные произведения других коллекций.
Но мимо выставки работ Леонардо да Винчи я пройти не смогла. Ведь он был военным инженером и работал на брата Лукреции, Чезаре. Я знала, что здесь хранятся знаменитые наброски Леонардо, среди которых был эскиз картины «Дева с младенцем и Святая Анна со Святым Иоанном Крестителем», написанный мелом, и сделан он был примерно в то же время, что и портрет Лукреции, написанный в 1506 году. Шедевр Леонардо хранился столетиями, но несколько лет назад его испортили здесь, в Лондоне. Кто-то пришел в галерею и просто выстрелил в него из пистолета. Но эскиз восстановили. О нем любят спорить критики, которые никак не могут договориться, кто же на самом деле изображен на картине: либо это действительно святая Анна, мать Марии, но тогда почему она выглядит едва моложе самой Марии, либо это Елизавета, мать Иоанна Крестителя. Я стояла и любовалась этим шедевром вместе с другими почитателями, туристами и студентами. Затем я добросовестно нашла свою Лукрецию.