Его тело до сих пор чувствует то единственное краткое прикосновение к ее телу, к сильному, упругому, молодому женскому телу. Его губы помнят тепло и мягкость ее губ. Он помнит, как горячая волна страсти пробежала по его членам, когда он поцеловал ее.
И он опять пожалел о своем предложении. Если она поселится с ним под одной крышей, ни к чему хорошему это не приведет. Не в его правилах заводить шашни с прислугой, с людьми, зависящими от него, но в данном случае он совсем не уверен, что сумеет сдержаться, побороть искушение, которое вызывает эта женщина.
Он спрашивал себя: если она все же не примет его предложения, придет ли она сообщить ему об этом? Ему следовало бы уточнить это. Впрочем, он всегда может послать за ней. В конце концов, она его работница и должна подчиняться.
— Папа, — сказала Верити, дергая его за руку, — я хочу разговаривать так же, как миссис Джонс. Она так красиво говорит. Мне кажется, я могла бы слушать ее целыми днями.
«Я тоже», — подумал Алекс. Хотя тут же поправил себя — не только певучий уэльский акцент красит Шерон Джонс, у нее есть и другие, более привлекательные достоинства.
И не надо обманывать себя, сокрушенно резюмировал Алекс. Он нисколько не раскаивается в своей настойчивости.
Теперь, когда он знал происхождение этих звуков, они показались ему еще более зловещими. Алекс проснулся сразу, едва услышав вой и звон, и так же, как несколько дней назад, стоял у открытого окна, вглядываясь в ночную мглу. «Бешеные быки». Что на этот раз привело их в долину, спрашивал себя Алекс, нервно постукивая костяшками пальцев по подоконнику. Он опять почувствовал свою беспомощность. У него под носом творятся странные дела, а он не только не может положить им конец, но не в состоянии даже понять их.
Может, намечается очередной тайный сбор в горах и «бешеные быки» просто напоминают о себе, чтобы припугнуть тех, кто осмеливается сомневаться, подумал Алекс, прислушиваясь к ночной тишине. Он уже собирался вернуться в постель, как снова услышал вой, громкий и протяжный. У него по спине пробежали мурашки.
И вдруг его охватила злость. Это его земля. Его рабочие. Он их хозяин, но они не желают принимать его в расчет, словно он не имеет права голоса. Черта с два, сказал себе Алекс и, резко развернувшись, направился в гардеробную. Он немедленно пойдет туда и выяснит, что происходит.
Конечно, это небезопасно, думал он спустя несколько минут, уже одетый сбегая по лестнице. Но черт с ней, с опасностью. Он сумеет постоять за себя, если кто-нибудь решится хоть пальцем тронуть его. Эти мерзавцы уже второй раз поднимают его посреди ночи, наводят ужас на всю округу! Он будет даже рад, если ему представится возможность проучить хотя бы одного из них.