– Тридцать два.
– А мне?
– Двадцать один. Меньше чем через месяц тебе исполнится двадцать два.
– И когда же наше знакомство переросло в столь страстную связь?
– Ты появилась в Лондоне два года назад.
– Это в девятнадцать-то лет? – Насмешливо скривив губу, Патриция покачала головой. – Да-а, видимо, лишившись папочки, я невольно потянулась к солидным мужчинам. Скажите, я... совершенно потеряла от вас голову?
– Возможно, когда-нибудь ты сама вспомнишь все подробности, – сделав вид, что не замечает нарочитой язвительности вопроса, обронил Кейн.
Француженка, дремавшая в ней все утро, неожиданно вновь напомнила о себе. Состроив недовольную гримаску; Патриция закинула ногу на ногу, задев колено своего спутника и украдкой наблюдая за его – увы – невозмутимой миной.
– Мне так не кажется, – с досадой отрезала она. – Скажите лучше, как сейчас поживают мои любвеобильные родители?
– Жива только мать, она по-прежнему находится в Аргентине.
– Она тоже совладелец компании... как там ее... «Шандо и Кейн»?
– «Кейн и Шандо», – поправил Майлз. – Что касается прав собственности, то все акции, унаследованные твоей матерью, перешли к тебе после ее повторного замужества. Такова была воля бабушки.
– Ничего себе образ вырисовывается – железная старушенция!
– Да, она такая, – невесело усмехнулся Кейн. – И, по правде сказать, я вряд ли доверил бы такому человеку воспитание юной трепетной особы.
Патриция на мгновение нахмурилась, затем расхохоталась так громко, что на них стали оборачиваться.
– Вы имеете в виду меня? Это я-то – «юная трепетная особа»?! Вот уморили. – В ее глазах читалась откровенная издевка. – Вы выражаетесь, как в прошлом веке.
– Ну, по возрасту...
– Да нет, – отмахнулась Патриция, – просто вышло так, что я поумнела раньше срока, – добавила она со значением. Бросив взгляд на моментально помрачневшего Майлза, она подалась вперед и почти нежно, но очень твердо сказала: – Было бы лучше для нас обоих, если бы вы забыли то юное создание так же основательно, как это сделала я. Потому что той девушки больше нет, и никакие силы в мире ее не вернут.
Кейн выдержал ее взгляд.
– Я знаю. Мне придется заново узнавать тебя, – ответил он недрогнувшим голосом.
– Но разве вам по душе я сегодняшняя? – это было скорее утверждение, чем вопрос. Не сводя глаз с его лица, Патриция откинулась на спинку сиденья. – Я же вижу, как вас коробит от моего поведения.
– Мне просто нелегко принять эти внешние перемены в тебе.
– Меняются обстоятельства – и люди вместе с ними.
– Это слова умудренной опытом женщины, – улыбнулся он.