– Завтра.
– Встретитесь, посмотришь, как обстоят дела, и примешь решение.
Рейнард с облегчением вздохнул.
– Благодарю вас, милорд.
Уходил он задорным, пружинистым шагом.
«Я сделал его счастливым», – подумал Генри.
Во дворе Ганлингорна шла тренировка гарнизона замка, состоявшего из профессиональных солдат и вилланов, нанятых специально, чтобы раз в неделю нести караульную службу. С разрешения Дженовы и сэра Джона Генрих дал их капитану совет, как наилучшим образом проводить учения. Наблюдая за ними теперь, он мог смело сказать, что его труды не пропали даром. Через месяц или два они смогут отразить удар любой армии, которую выставит против них Болдессар.
Одно он забыл. У него есть всего неделя и того меньше, и, если Дженова не вступит с ним в брак, спасти ее ему не удастся.
Генрих уже давно стоял во дворе замка, не замечая холода и солдат, старавшихся изо всех сил заслужить его похвалу. Со стороны казалось, будто он в ступоре. Дженова вздохнула. Интересно, что сказал ему Рейнард? Почему Генри в таком состоянии?
Дженова расправила ладонью темно-красную шерстяную ткань, по которой прокладывала аккуратные стежки. Это был ее запоздалый подарок к Рождеству. Новая туника для Генри, специальный подарок для ее старого дорогого друга. Теперь она преподнесет ему эту тунику, когда он будет уезжать. На прощание. Она почти закончила шитье, но, глядя на Генри, сомневалась, что сможет вынести этот момент. Она сама велела ему уехать, но знала, что никакой подарок не смягчит горечь разлуки. Она будет страдать. Она будет скучать по нему так сильно, как если бы лишилась частицы самой себя.
Почему их страсть не угасла, а с каждым днем разгоралась все ярче и ярче? И превратилась в любовь – по крайней мере, с ее стороны, – способную затмить солнце?
Внезапно, словно почувствовав, что она смотрит на него, Генрих поднял взгляд. Дженова стояла у окна и испытала шок, когда их взгляды встретились. Между ними будто пробежала искра, от которой Дженову бросило в дрожь. Какое-то время он не двигался, продолжая смотреть ей в глаза, потом у него на скулах заходили желваки, лицо посуровело, и, сорвавшись с места, он устремился к башне.
Неловко спотыкаясь, Дженова попятилась прочь от окна. Что с ним происходит? О чем он думает? Почему ей захотелось запереть на засов дверь своей комнаты, пока он сюда не ворвался? Ибо она не сомневалась, что Генри направился к ней.
Так оно и было. Дверь распахнулась, и Генри шагнул через порог.
Генрих с трудом переводил дыхание, и в его глазах светился какой-то немой вопрос. О Боже, промелькнуло у нее, что теперь будет? Только сейчас Дженова заметила, как сильно он изменился. Небритый, одежда в беспорядке. Дженова прищурилась. На тунике виднелось пятно, сапоги выглядели неряшливо.