– А теперь позвольте мне пройти.
Алфрик пропустил ее, и Дженова направилась к себе. Войдя в комнату, задвинула щеколду.
Нет, она не выйдет за него замуж. Если бы она любила его, то, возможно, закрыла бы на произошедшее глаза. Но Дженова не питала к нему нежных чувств. Она сознавала, что отчасти сама виновата в случившемся, и ей искренне было жаль Алфрика. Но она не позволит жалости взять верх над здравым смыслом и не совершит роковую ошибку.
Если бы не Генри, она, вероятно, привязалась бы к этому мальчику. Как могла она заблуждаться до такой степени, чтобы убедить себя, что из Алфрика получится хороший муж? Что союз с Болдессарами – это то, что ей нужно? Свадьбы не будет, хотя эту кашу еще придется расхлебывать. И чем скорее она это сделает, тем лучше. Утром она встретится с Болдессаром и его сыном и объяснит им ситуацию.
Она просто передумала. Такое нередко случается. Особенно с женщинами. Возможно, Болдессар предвидел подобный исход и мысленно проклянет ее, но в глаза вряд ли посмеет.
Она пользовалась благосклонностью короля, а это, как полагала Дженова, залог ее безопасности.
Взобравшись на кровать, она закрыла глаза. Решение принято, и она не изменит его, чем бы это ей ни грозило. Но какой бы практичной ни была Дженова, она не могла не испытать боли разочарования при мысли, что никогда не наденет белый бархат.
– Рона! – Голос Алфрика звучал хрипло.
Рона со вздохом оглянулась на служанку, спавшую на полу возле кровати, и, откинув одеяла, поеживаясь, зашлепала босиком к двери.
– Алфрик, это ты?
– Да, это я, Рона. Я сделал, как ты с-сказала. Подождал у нее п-под д-дверью… и… и… мне нужно поговорить с тобой!
«Господи милостивый, что еще стряслось?» – подумала Рона. Тихо, чтобы не разбудить служанку, она приоткрыла дверь и увидела бледное, заплаканное лицо брата.
Внутри у нее все оборвалось.
– Она с-сказала, что не намерена выходить за меня замуж т-теперь, – сообщил Алфрик. – Что делать? Отец меня убьет.
Рона попыталась его успокоить и погладила по щеке, но от страха у нее сжалось сердце. Уже много лет лорд Болдессар с жадностью смотрел на Ганлингорн. И если теперь его столь близкие к осуществлению планы рухнут, ей, не говоря уже об Алфрике, придется заплатить за это дорогую цену.
– Может, у леди появились сомнения, Алфрик, но это не значит…
– Я упросил ее п-повременить с решением до утра, но я н-не лелею надежд. Она пообещала, лишь бы от меня отвязаться. Она н-ненавидит меня, Рона. Я-я прочел это в ее глазах.
Ему не следовало устанавливать ей срок для принятия решения, подумала Рона. Пусть все идет своим чередом. Может, Дженова снова изменит свое мнение, но загнать ее в угол… Рона вздохнула. Ей следовало предвидеть, что Алфрик все испортит. Зачем она доверилась ему? Но теперь уже ничего не изменишь. Остается лишь приготовиться к отцовскому гневу и хоть немного смягчить его.