Лондон, 1815 год
Узкая улочка казалась безмолвной и совершенно пустынной, но впечатление было обманчивым.
Николас Рамзи, виконт Ричмонд, стоял у запыленного окна и смотрел на завитки тумана, образовавшиеся вокруг уличных фонарей. Старенький, ветхий экипаж, влекомый двумя жеребцами, судя по всему, много повидавшими в жизни, медленно катился по мостовой, и стук копыт эхом разносился по ночной улице.
А где-то далеко, в запутанном лабиринте улиц, торопился гонец — он должен был сообщить принцу, что знаменитая драгоценность доставлена по назначению. Если все пройдет удачно, Николас станет завтра настоящим героем; если же нет… Об этом не хотелось даже думать.
Николас прекрасно понимал, какие силы были задействованы в этой игре, и поэтому ужасно нервничал.
— Николас, милый, — раздался женский голос, все еще хриплый от любовных утех, — возвращайся поскорее в постель.
«Почему она никак не может уснуть?» — подумал виконт с раздражением. Когда она шевелилась, слишком резкий аромат ее духов словно прилипал к нему, ему хотелось быстрее смыть его и оказаться в собственной постели, подальше от этого постоялого двора, где он при других обстоятельствах не оставил бы даже худшего из своих жеребцов.
Но, увы, пока еще он не мог уйти.
— Сейчас, моя дорогая, сейчас… — Николас старался не выдать своего раздражения.
«Но как же ее зовут? — подумал виконт уже в следующую секунду. — Кажется, Мэри… Нет, не Мэри, а… Да, Мэрион». Эта Мэрион была довольно хорошенькой, и поначалу она ему даже понравилась. Ее муж слишком часто бывал холоден с нею, и поэтому она с удовольствием проводила время с Николасом.
Впрочем, на следующий день у него в любом случае появится другая женщина, и он скоро забудет про Мэрион; она же будет вспоминать о нем с любовью — в этом Николас почти не сомневался. Да, он всегда стремился сделать так, чтобы дамы о нем не забывали, хотя на самом деле женщин у него было гораздо меньше, чем считали в Лондоне. Но он не возражал против слухов; иногда подобные слухи даже приносили ему пользу, как, например, в этот раз, когда любовное свидание позволяло скрыть нечто более серьезное.
Виконт снова окинул взглядом ночную улицу. Что ж, они предприняли все возможные меры предосторожности, так что все должно было пройти гладко.
Ирония заключалась в том, что почти все знакомые Николаса считали его человеком легкомысленным и крайне эгоистичным, так что никому бы и в голову не пришло, что он может выполнять секретную миссию государственной важности. И все же принц-регент попросил его заняться этим делом, и Николас не смог ему отказать, хотя репутация молодого принца была не лучше, чем у самого виконта. Да, он не смог отказать, — а ведь поручение было не только сложным, но и весьма рискованным…
