— Все настолько плохо, моя милая?
Люси молча кивнула и заставила себя посмотреть маркизе в глаза. Пожилая леди снова улыбнулась и проговорила:
— Обещаю, что постараюсь узнать что-нибудь. А пока я могла бы вам…
— Нет-нет, — пробормотала Люси, покраснев. Она ни за что на свете не позволила бы себе принять милостыню от малознакомого человека.
— Что ж, не буду настаивать, — сказала маркиза. Немного помедлив, добавила: — И не забывайте о моем предложении, дорогая. Видите ли, любовник поднимает настроение. И потом, это гораздо удобнее, меньше забот… От любовника гораздо легче избавиться, чем от мужа.
Последние слова маркизы настолько удивили Люси, что она даже рассмеялась.
— Но я не собираюсь опять выходить замуж, — заявила она.
Маркиза утвердительно закивала:
— Да-да, в таком случае вам совершенно необходим любовник, моя милая.
Люси что-то пробормотала в ответ, затем сделала реверанс и направилась к выходу. В холле горничная подала ей старенький плащ, а слуга открыл перед ней парадную дверь. Взгляд же его абсолютно ничего не выражал — слуги маркизы были прекрасно вышколены и никогда не демонстрировали свои эмоции.
Но далеко не все в городе были так же хорошо воспитаны. Люси часто замечала презрительные взгляды, и даже в соболезнованиях некоторых людей звучало злорадство. В такой ситуации ей было не так уж трудноотказаться от мысли о новом замужестве. Действительно, кто захочет жениться на женщине, обремененной долгами, на женщине без положения в обществе и без богатых друзей или родственников, которые могли бы ей помочь?
Жалость к самой себе грозила захлестнуть ее, но Люси старалась не думать о грустном. Она внушала себе: что-нибудь непременно должно произойти… Например, маркиза могла вспомнить о какой-нибудь своей знакомой, которой требовалась помощница и компаньонка.
Почувствовав, что становится прохладнее, Люси ускорила шаг. Ее плащ был довольно тонким, и быстрая ходьба немного согревала. Добравшись, наконец, до дома, она увидела записку, прикрепленную к дверной ручке.
Какие же еще неприятности ее ждали?
Открывая дверь, Люси сняла записку, развернула ее — и чуть не вскрикнула в отчаянии. О Боже, они намеревались отобрать у нее дом, если в течение тридцати дней она не заплатит долг в тысячу фунтов.
Сердце ее бешено колотилось, а губы шептали:
— Тысяча фунтов, тысяча фунтов… Почему?..
Она понятия не имела, кто такой этот Томас Брукс, считавший, что она должна ему такую астрономическую сумму. Он не был одним из тех мелких кредиторов, которые днем и ночью осаждали ее дом, требуя, чтобы она оплатила счета покойного мужа.