Джемма вспыхнула, однако надеялась, что покраснела не настолько сильно, чтобы это бросалось в глаза; к тому же она рассчитывала, что после прогулки в парке следы слез уже не так сильно заметны.
Луиза присела, но тут спохватилась, что не представила друг другу присутствующих.
— Прошу извинить меня, леди Гейбриел., это моя подруга, мисс Джемма… Смит. Джемма, это леди Гейбриел Синклер.
Джемма пришла в замешательство и что-то пробормотала.
Леди Гейбриел улыбнулась ей, затем снова повернулась к Луизе:
— Я опасалась, что моя записка может показаться чересчур краткой, поэтому решила приехать сама и все объяснить. Надеюсь, вы не против.
— Конечно, нет, — отозвалась Луиза. — Я не ожидала, если это не слишком самонадеянно с моей стороны… — Тут она окончательно запуталась и умолкла.
— Ни в коей мере, — ответила леди Гейбриел, ее выдержка поражала. Она опять улыбнулась, чтобы приободрить Луизу. Джемма заметила, как ее подруга перевела дух.
С некоторой задумчивостью во взоре Джемма снова переключила все внимание на гостью. Будучи немного старше, чем Луиза и Джемма, леди Гейбриел являла собой образец леди, какой со временем мечтала стать Джемма, если, конечно, имела на это право. Она подозревала, что и Луиза была в восхищении от их гостьи. Интересно, была ли мама Джеммы в молодости такой же — грациозной, великодушной, с умным проницательным взглядом и безукоризненными манерами? Но теперь Джемма никогда этого не узнает. Ей снова стало невыносимо больно и горько, но она прогнала прочь печальные мысли.
— Признаться, я была не в настроении, — продолжала леди Гейбриел. — В прошлом году я с такой радостью ждала ребенка. Это был бы мой, то есть наш, первый ребенок. Но так получилось, что его не стало. Эта утрата до сих пор болью отзывается в моем сердце, особенно… — Она запнулась, впервые ей изменило спокойствие, глубокие синие глаза наполнились страданием и тревогой.
Неужели она не может снова забеременеть? Это действительно тяжелый удар для нее, подумала Джемма. Луиза залилась краской.
— О, я знала об этом. Я была там, когда вы, ну, вы, наверное, не помните, тяжело болели. Я понимаю, насколько мучительным было перенесенное вами разочарование. Прошу извинить меня, леди Гейбриел, за то, что докучала вам своей легкомысленной просьбой.
Сказанное Луизой прозвучало искренне, выраженное ею соболезнование было непритворным, так, во всяком случае, показалось Джемме. Ей было также приятно видеть, что Луиза в своем сострадании, по всей видимости, отказалась от прежних честолюбивых намерений. Это характеризовало ее подругу с самой лучшей стороны, и Джемма молча воздала ей должное.