Всю дорогу до города Дженетт болтала не переставая, поэтому, как ей казалось, надежно скрыла от Висенте свое эмоциональное состояние.
— Что случилось? — спросил, однако, он, лишь только они прибыли в городской особняк семьи Перрейра и Карен с Марией отвели в приготовленную для них комнату.
— Ничего… А почему что-то должно случиться?
— Просто я это чувствую, вот и все, — ответил Висенте, пристально вглядываясь в ее бледное лицо. — И почему ты захотела выйти одна? Ты же ненавидишь ходить по магазинам за покупками.
— Не всегда.
Взяв Дженетт за руку, Висенте почувствовал, что та холодна как лед.
— Я предпочел бы пойти с тобой.
— Вряд ли это нужно. Вдруг мне захочется сделать прическу, — возразила она.
Когда он вышел из комнаты, Дженетт сняла с пальца обручальное кольцо и положила на крышку комода. Кольцо являлось символом их брака, и ей больше не хотелось его носить. Оставалось только надеяться, что Висенте не воспримет этот поступок как дешевый жест.
Дженетт понимала, что ей требуется по-новому пересмотреть их теперешние отношения. В лучшем случае, это можно было назвать любовным романом с бывшим мужем, в худшем — она просто превратилась в его любовницу, особу гораздо менее респектабельную, чем жена, и уж конечно не столь для него обременительную Ей оставалось либо принять, либо отвергнуть эти отношения. В данный момент можно было с уверенностью сказать лишь одно: она ненавидела Висенте столь же сильно, как и любила.
В этот момент — на удивление вовремя — раздался стук в дверь и в комнату ворвалась радостно улыбающаяся Маргарита. Стройная молодая женщина с теплыми карими глазами и длинными черными слегка вьющимися волосами заключила Дженетт в объятия.
— Сегодня мы как следует повеселимся, пообещала она — Только ничего не говори Висенте… Он до сих пор считает меня ребенком.
— Неужели ты действительно собираешься в этом пойти?!
Сделав вид, что даже не подозревает о его присутствии, Дженетт добавила еще один слой туши на ресницы. То, во что она одета совершенно его не касается.
За покупками они ходили вместе с Маргаритой, оказавшейся незаменимой спутницей особенно в том состоянии, в каком находилась сейчас Дженетт. Именно Маргарита уговорила ее купить короткую замшевую юбку, обтягивающую блузку с ярким золотисто-рыжим рисунком и туфли на высоких каблуках. В уши она вдела крупные, на манер цыганских, серьги.
— Надо признать, ты смотришься очень сексуально, — заметил Висенте, стараясь держать себя в руках, что оказалось весьма непросто: в этом наряде Дженетт была словно выставлена на всеобщее обозрение. — Можешь одеваться так для меня, только не выходи на люди. Это тебе не подходит.