– Господи, да что с тобой?! – воскликнула Хейзл, нагоняя ее. Увидев на глазах сестры слезы, она участливо спросила: – Что с тобой, дорогая? Что случилось?
– Ничего, – натянуто улыбнулась Констанс. – Ничего, кроме того, что я оказалась дурой… Я переспала с Мэттом и теперь жалею об этом. Господи, так жалею!.. – Увидев, как недоуменно взметнулись вверх брови Хейзл, Констанс усмехнулась: – Я шокировала тебя своим ханжеством, да? Что ж, я сама от себя такого не ожидала. Я повела себя… как женщина, у которой нет ни капли самоуважения.
– Но ведь Мэтт… – неуверенно начала Хейзл.
– Мэтт просто хочет убедиться, что я понимаю: между нами нет ничего серьезного, – перебила Констанс. – Он может не беспокоиться. Я все прекрасно поняла.
– Нет, я не могу в это поверить! – огорченно запротестовала Хейзл. – Он так волнуется за тебя, так…
– Это потому, что чувствует себя виноватым… – Констанс пожала плечами. – По крайней мере, он так сказал. Но, знаешь, Хейзл, это его проблема, у меня и своих довольно. К примеру, как мне опять начать уважать себя. Хейзл, сейчас я просто себя презираю. Иногда ненавижу… даже больше, чем его.
– Его? Ты говоришь о Мэтте?
– Нет. Я не испытываю ненависти к Мэтту, – тихо призналась Констанс. – Я имею в виду Кевина Райли.
Она отвела взгляд и поэтому не увидела, как потемнели от тревоги глаза сестры.
Констанс почти ничего не рассказывала родным о Кевине, но, когда произнесла его имя, в ее голосе прозвучала такая ненависть, что Хейзл поняла: Констанс думает об этом подонке постоянно.
Хейзл неуверенно тронула сестру за плечо и мягко спросила:
– Констанс, а… этот Кевин Райли, он?..
– Я временами сама себя ненавижу, – продолжала Констанс, проигнорировав вопрос сестры.
– Думаешь, ты одна? – с невеселой улыбкой отозвалась Хейзл. – Помнишь, что было со мной сразу после того, как Пол меня бросил? Я думала, все дело во мне… Что я одна в этом виновата… Если бы я была другой, была бы лучше, красивее, умнее, сексуальнее, то тогда ему никто не понадобился бы… Это наша женская слабость, мы всегда взваливаем вину на себя. Мне понадобилось очень, очень много времени, чтобы понять: Пол бросил меня потому, что хотел так поступить. Потому что собственные желания и радости значили для него больше, чем наш брак. Позволь дать тебе совет: перестань во всем винить себя. Ты злишься, но считаешь, что не имеешь права злиться, не имеешь права выплеснуть свой гнев, поэтому и замкнулась в себе.
– Я считала тебя детективом, а ты, оказывается, психоаналитик, – с горькой иронией пошутила Констанс.