Странно, но бежевый цвет блузки делал ее бледнее.
Прищурив глаза, он нахмурился. Она казалась бледной не из-за блузки… она была бледной. Обеими руками она обхватила свою талию и тяжело дышала, почти задыхаясь.
– Шеннон, – вскрикнул он, бросившись к ней.
Его крик вывел ее из оцепенения и заставил поднять глаза на него. Меньше чем через секунду она была в его руках.
– Что случилось? – настаивал он. – Как ты себя чувствуешь?
Его первой мыслью был ребенок: что-то случилось и ей нужно в больницу.
Ее голос дрожал, когда она говорила, и он мог поклясться, что заметил на ее ресницах слезы.
– Ты видел сегодняшнюю газету?
Газету? О чем она говорит? Берк до смерти испугался, что у нее случится выкидыш и ей нужно в больницу, а она беспокоится о какой-то газете.
Прошла почти минута, прежде чем он понял, что она говорит о газете, лежащей на кухонном столе.
Он обратил внимание на фотографию в газете, изображавшую крупным планом Шеннон и его.
Даже несмотря на приглушенные серые тона, она выглядела удивительно красиво, и на минуту он перенесся в бальный зал «Четыре сезона», где держал ее в объятиях.
Но что-то в этой фотографии или сопроводительной статье сделало ее белее, чем снег на вершинах Альп.
Он прочитал заголовок, затем быстро просмотрел текст. Как и большинство светских хроник, это была истинная энциклопедия высшего общества Чикаго «Кто есть кто». Основное внимание в статье уделялось размышлениям и догадкам, кто же эта девушка, ставшая спутницей Берка на благотворительном балу, и как она сумела добиться того, чтобы самый завидный холостяк города пошел на вечер с ней.
Он и сам недавно размышлял над этим вопросом. А пристальный интерес подобных изданий к его персоне и непрекращающиеся сплетни не были для него новостью. Он перешагивал через них, не обращая внимания. Ему было жаль, что Шеннон тоже стала объектом сплетен наряду с ним, но это не так уж страшно.
– Я должен был предупредить тебя, что там могут быть фотографы, – сказал он спокойно. – Я так привык к их присутствию на каждом мероприятии, что почти их не замечаю.
– Тебе не кажется, что весь Чикаго увидит эту фотографию и решит, что мы с тобой встречаемся? – спросила она.
Он провел рукой по ее волосам, приглаживая непослушные завитки.
– После прошлой ночи я бы сказал, что так и есть. А ты разве нет?
Она замотала головой и отодвинулась от него.
– Я не знаю, но… Я не хочу, чтобы люди превращали нас в пару, сплетничали о нас… А вдруг они узнают о ребенке? – Она потрогала живот, словно защищая его, и ее голос перешел почти на шепот. Ты же не хочешь, чтобы люди узнали, что ты нанял суррогатную мать?