– Уж не собираешься ли ты включить в условия контракта и принятие родов? – спросила она весело.
Она ожидала, что он засмеется ее шутке, но Берк ответил совершенно серьезно:
– Я бы так и сделал, если бы мог.
Ком подступил к ее горлу, она с трудом ему улыбнулась и прошептала:
– Я знаю, что ты сделал бы это.
– Но тебе не стоит беспокоиться. Я уже нанял лучших врачей и сиделок. А если что-нибудь пойдет не так – хотя я уверен, что все будет хорошо, я отвезу вас в любое место на земле, где вам с ребенком будет лучше, или привезу самых хороших докторов.
– Спасибо. Но я уверена, что всего этого не понадобится. Я чувствую себя хорошо, и доктор Кокс заверяет меня, что беременность проходит нормально.
Они некоторое время молчали.
Это было так чудесно: их крепкие объятия, доверительная близость, легкая и дразнящая беседа после занятий любовью. Она хотела, чтобы это было первым шагом к продолжительным отношениям. И еще она не хотела, чтобы их непринужденный, ничего не значащий разговор о его предпочтении беременных женщин закончился.
– Я нанял дизайнера по интерьерам, – неожиданно сказал он. – Я хочу, чтобы он переделал гостевую комнату в детскую.
Мысленно Шеннон перенеслась в комнату, в которой спала, пока была у него в пентхаусе. Затем она представила ее в пастельных тонах, с клоунами на стене и игрушечным медвежонком, сидящим в углу маленькой кроватки.
А может, профессиональные дизайнеры больше не используют клоунов и медвежат? В любом случае, она была уверена, ребенок будет окружен прекрасной и доброй атмосферой и замечательными игрушками.
– Она осмотрела комнату, сделала кое-какие замечания и прислала по факсу несколько предварительных эскизов, – продолжал Берк. А через мгновение добавил:
– Я уволил ее в тот же день. Я не хочу, чтобы кто-то чужой оборудовал комнату нашего ребенка. Я хочу, чтобы ты… мы это сделали.
Я даже хотел бы сам покрасить стены и повесить занавески. – Он тихонько засмеялся. – Возможно, я закрашу краской окно или отобью молотком палец, но это неважно. Мне просто хочется это сделать самому.
Его серые глаза потемнели, а лицо стало серьезным. Он так сжал ее пальцы, что она подумала: еще чуть-чуть – и у нее появится кровь.
– Пойдем со мной домой, Шеннон. Выходи за меня замуж и воспитывай со мной ребенка. Роди мне еще детей. Помоги мне украсить детскую и купить дом побольше, чтобы завести щенка, когда будет нужно.
Его голос почти дрожал, пока он говорил, такой серьезной интонации она еще никогда не слышала от него. Но он не сказал одну-единственную вещь, которую она так ждала от него услышать. Он не сказал, почему хотел ее, и ей отчаянно, отчаянно нужно было знать, любил ли он ее так же сильно, как она его.