Дженива, которая несколько раз помогала при родах, полагала, что ребенок родится не раньше утра, но спать ей тоже не хотелось. Она задержалась у вертепа, вспоминая все, что было с ним связано.
— Вероятно, он очень много значит для тебя… — сказал Эш.
— Это как дом. Я не понимала, что все в моей жизни может меняться, кроме этой единственной вещи. Вертеп менялся, лишь обогащаясь с каждым годом.
— Обогащаясь?
— Отец всегда на день рождения дарил мне новое животное, еще одного богопоклонника у яслей. — Дженива осторожно потрогала китайского дракона. — Это последняя фигурка, сделанная при жизни моей матери.
— Опасный гость на веселом празднике.
— Не совсем так. Во многих верованиях драконы — хищники, но китайский дракон — предвестник счастья. Забавно, правда?
Маркиз взял в руки ярко раскрашенную фигурку, чешуя которой блестела золотом.
— Значит, дракону не обязательно быть огнедышащим и поедать людей?
Она ждала, надеясь, что Эш скажет что-то еще, но он молча поставил фигурку на место.
— Даже китайские драконы должны питаться. А чем им питаться, если не жертвами, которые вовсе не хотят быть съеденными?
— А что едим все мы — разве не жертв, которые совсем не желают быть съеденными?
— О, да ты настоящий циник! — Он взял ее за руку. — Пойдем в зал и потанцуем — это разгонит твою желчь.
Танцевать с Эшем всю ночь было бы райским наслаждением, но она покачала головой:
— Нет, извини.
— Неужели ты уйдешь спать? Ночь еще только началась… Дженива понимала, что ей следует просто уйти, но она не могла солгать ему.
— Я должна найти Рождественскую звезду. Это тоже традиция.
Он сначала удивился, потом рассмеялся:
— Уж не думаешь ли ты, что Эльф Маллорен вот-вот произведет на свет нового Мессию?
— Конечно, нет. Звезда восходит на небе каждое Рождество, и я хочу загадать желание.
Продолжая улыбаться, маркиз покачал головой.
— Покажи мне. Для этого надо выйти из дома?
— Так лучше всего. — Дженива боялась, что Эшарт посмеется над ее традициями, но у нее не хватило решимости расстаться с ним…
Они направились к парадному входу, и по пути маркиз подобрал забытую кем-то шаль. Лакей тут же поспешно распахнул перед ними дверь, явно не осуждая их отчаянную смелость выйти на улицу посреди зимней ночи.
Как только они оказались на террасе над двойной изогнутой лестницей, студеный воздух обжег щеки Дженивы. И тут Эш обернул ее плечи шалью, одним своим прикосновением даря ей целую нитку жемчуга.
Здесь, в темноте под звездным небом, Дженива впервые почувствовала, что они по-настоящему оказались наедине.
Эшарт посмотрел вверх и глубоко вдохнул свежий воздух, словно упиваясь им. Ночь, тихая и полная покоя, оказалась не слишком холодной, и Дженива тоже глубоко вдохнула, разглядывая усыпанное звездами небо.