Некоторое время маркиз ехал впереди, и когда вскоре они остановились, чтобы сменить лошадей и горячие кирпичи, Дженива поняла, что он занял место лакея, который был послан предупредить хозяина гостиницы об их приезде.
То же произошло и на следующей остановке, где они задержались довольно долго, давая всем возможность выйти из кареты и справить естественную надобность. Потом они не спеша выпили горячий чай, слуги, ехавшие на лошадях, а также сам маркиз должны были отогреться.
Дженива вспомнила собственные слова, сказанные, когда Линчболд беспокоился о нем: «Дьявол заботится о своих». Гипербола, но… Маркиз и в самом деле казался ей необыкновенным человеком, при каждой остановке он спрыгивал с седла так же легко, как и садился, словно морозный воздух был для него нектаром.
Когда они вернулись к карете, Дженива с ужасом увидела, что маркиз сидит на козлах с вожжами в руках. Она остановилась, собираясь протестовать, но, тут же поняв, что это бесполезно, кое-как устроилась в карете и приготовилась к катастрофе. Мужчины часто воображали себя умелыми кучерами, но управление шестеркой запряженных в карету лошадей являлось слишком сложным и рискованным делом.
Теперь она знала, к какому типу людей он принадлежит, вопреки внешнему равнодушию и искушенности маркиз Эшарт страдал избытком энергии. Как правило, в сражениях такие люди великолепны, но в будничной жизни они могут представлять немалую опасность.
Возможно, потому, что Дженива постоянно молилась, чтобы дорога оказалась ровной и по пути им не встретилось неожиданностей, с ними ничего не случилось, и они остановились пообедать в «Сан», что в Мул-Грине, нисколько не пострадав от того, что их вез кучер благородных кровей.
Эшарт легко соскочил с козел и повел своих спутниц в гостиницу.
— Полагаю, вы рады, что не оказались в канаве, моя дорогая?
Он определенно читал ее мысли! Сбросив накидки на руки слуге, Дженива и Талия поспешили в теплую гостиную. Как только туда внесли и Каллиопу, все сели за стол. Подали суп из бычьих хвостов.
— Долго нам еще ехать? — устало спросила леди Каллиопа.
— Два часа, если все пойдет хорошо. Мы должны приехать уже до темноты, дорогая.
И все же Эшарт казался слегка обеспокоенным. Очевидно, маркиз искренне любил старых дам, что делало ему честь, но Дженива знала люди могут делить мир на части, некоторых любить, некоторых ненавидеть, некоторыми дорожить, а некоторых убивать.
Маллоренов Эшарт явно относил к той части, которую надо ненавидеть, или по меньшей мере к категории тех, кому он с удовольствием навредил бы, если бы мог. Разумеется, история леди Августы весьма печальна, но стоило ли продлять существование такой горькой обиды между следующими поколениями? Дженива с сожалением предвидела, что это будет только разрушать жизни людей.