— У тебя левая рука слабее правой.
Он резко обернулся, стряхивая с волос капли пота.
— Конечно. У всех слабее левая рука, и у тебя тоже.
— У меня — нет, — надменно улыбнулась Джеанна. — Я левша.
— Дьявольская мета, — буркнул он, поддавшись известному предубеждению против леворуких.
— Дурак ты, — фыркнула она, тряхнула волосами и пошла прочь.
Галеран пожал плечами и вернулся к своим занятиям, довольный, что на сей раз победа осталась за ним.
Вероятно, из-за этого Джеанна решила действовать иначе и как-то подстерегла его в пустой конюшне.
— Галеран, мы ведь скоро поженимся, а ты меня еще ни разу не поцеловал.
Он неуклюже отступил назад.
— Не хочу я с тобой целоваться.
— Хочешь, хочешь. — Она склонила голову набок и с улыбкой заглянула ему в лицо. — Или, может, ты просто не умеешь целоваться?
Он почувствовал, как вспыхнуло его лицо.
— Я-то умею, а вот тебе таких вещей знать не подобает.
— Тебе бы это было удобно, правда? — хихикнула она. — Тогда я не могла бы судить, умеешь ли ты. — И, моментально забыв о ехидстве, вдруг томно вздохнула, приблизилась к нему, положила ладошку ему на грудь. — Если бы ты научился целоваться как следует, Галеран, возможно, я позволила бы тебе и кое-что еще… Или этого-то ты и боишься?
Она надушилась; смутный запах, цветочный и вместе с тем пряный, исходил от ее кожи, словно предостерегая о чем-то.
Почему-то Галерану стало страшно, и он отпрянул.
— Попридержи язык, Джеанна, не то когда-нибудь я поколочу тебя.
Она опять засмеялась.
— Сначала подрасти немножко.
Разъяренный, он рванулся к ней, но она упорхнула, все еще смеясь ему в лицо. Он мог бы догнать ее, но вовремя совладал с собой. Скоро он будет мужем Джеанны, но пока не имеет на нее прав.
Мысль о супружеских правах навела его на менее приятные размышления — о супружеских обязанностях. До свадьбы оставалось каких-нибудь четыре месяца, а он — Джеанна, увы, была права — до сих пор не знал, что ему придется делать тогда. То есть, конечно, знал понаслышке. Ему случалось время от времени заставать старших братьей с девушками, но сам никогда не делал ничего подобного. До помолвки он не особенно интересовался женщинами, а после ни на день не отлучался из Хейвуда. Заводить же шашни со служанками в доме будущей жены он считал предосудительным.
Но, справившись с уколами совести, Галеран стал потихоньку тискать игривых молоденьких служанок. Это оказалось довольно приятным занятием, сопровождавшимся другими волнующими, доселе незнакомыми ощущениями, и близость податливого девичьего тела опьяняла, теплый блеск в глазах женщины кружил голову, дурманящий запах женского тела будил его собственную плоть.