Большая рука Рауля раздувала огонь, который вот-вот должен был сжечь ее дотла, а его бедро, как окружившее крепость войско, не отпускало ее на волю из объятой огнем цитадели. У Алины возникло чувство, что она действительно борется за свою жизнь, и она напряглась всем телом, обхватила Рауля руками, вонзила в него зубы.
Но нет, она не рвалась прочь, хоть он и жег ее, и невнятные звуки, срывавшиеся с ее губ и заглушенные его плотью, не были криками о помощи.
А потом искра упала на порох, дерево занялось огнем, и стены крепости содрогнулись, треснули и пали.
За ними Алина увидела свет.
Нет. Свет — слишком слабое слово.
За рухнувшими стенами она увидела небеса, и в одном кратком взгляде ей открылась бескрайняя, сияющая синева.
Его рука. Его ласковая, надежная рука поднимала ее к небесам, и Алина подумала, что вот-вот потеряет сознание, но затем с тайным сожалением почувствовала, как меркнет и исчезает чудо, а она сама легко, как пушинка в тихий безветренный день, опускается вниз, на деревянную площадку лестницы.
Рауль обнял ее, поправил на ней рубашку и снова принялся ласкать и гладить так нежно, что ей захотелось никогда не расставаться с ним.
— Кажется, я не кричала, — сказала наконец Алина.
— Ты точно знаешь?
— Никто не поднял тревогу.
— Твоя правда. Надеюсь, у меня не останется шрам на всю жизнь? — Но он улыбался, это было ясно по голосу.
Алина дотронулась до мокрого пятна на его тунике, там, где был ее рот, и нащупала под тканью следы зубов.
— Ой, боже мой…
— Воин может претерпеть боль, если столь решительно идет на приступ цитадели. Теперь ты — мой вассал?
Алина оставила вопрос без ответа, а вместо того сказала:
— Быть может, когда-нибудь я тоже научусь подрывать твои стены.
Рауль тихо засмеялся, сидя рядышком, голова к голове.
— Я уже разгромлен, любовь моя, но с нетерпением буду ждать твоих новых атак.
Она погладила его по плечу. Так невыразимо сладко ласкать его…
— Теперь я понимаю, почему тебе было так трудно пообещать мне целый год обходиться без этих услад, — покраснев, шепнула Алина и застыдилась, ибо ее слова прозвучали как просьба. Она просила новых ласк.
Рауль зорко взглянул на нее.
— Сегодня не будет любовных услад. Только после свадьбы.
— Только!.. — почти в голос воскликнула Алина и, спохватившись, продолжала шепотом: — То есть ты не станешь?.. Пока мы не поженимся?
— Вспомни о воздержании, — поддразнил ее Рауль.
— Ах, ты! Но это благотворно для души.
— Тогда наши души будут самыми чистыми.
Он снова обнял ее, и она свернулась клубочком в его руках, благословляя судьбу за то, что нашла в огромном мире этого человека. Подумать только, ведь они могли и не встретиться. А как страшно расстаться сейчас, пусть всего на несколько оставшихся до утра часов.