— Тогда как ей удалось утром завлечь тебя в постель? Галеран расхохотался.
— И это ты спрашиваешь? Да я был как жеребец в охоте, почуявший кобылу! И стоило ей тронуть меня…
Рауль подался вперед и назидательно поднял палец.
— Все потому, что она принудила тебя дать обет верности. А я всегда говорил: неправильно это.
— Я сам себя принудил — нет, не так: мне казалось правильным дать обет верности. Вспомни, что мы с Джеанной просили у бога. И потом, я никогда не желал и не имел другой женщины, кроме моей жены.
От изумления у Рауля вытянулось лицо.
— Вот. Именно! Она тебя околдовала.
— Друг мой, там, где ты видишь колдовство, я усматриваю всего лишь преданность. Если когда-нибудь женщина завоюет твою мятежную душу, ты поймешь меня. К тому же я узнал и полюбил Джеанну раньше, чем начал обращать внимание на женщин вообще. А она особенная женщина. — Рауль встрепенулся, и он жестом остановил его. — Но не ведьма. Она самая земная из всех женщин, которых я когда-либо видел… Кстати, перестань смущать Алину.
Брови Рауля поползли вверх.
— Этого цыпленка, кузину твоей жены? А что я ей сделал?
— Попросил, чтобы она тебя помыла.
— Что тут такого? — И Рауль понимающе посмотрел на Галерана. — Твою жену я помогать мне не просил. Даже напротив, предложил ей послать ко мне любую другую помощницу.
— Но это значило бы проявить неуважение к гостю.
— Никакой неловкости не возникло бы, окажись малышка кузина чуть сговорчивее. Что ей помешало?
Галеран разлил по кубкам остаток вина.
— Видишь ли, Алина всегда стеснялась мужчин, хотя и росла единственной сестрой среди пяти братьев. Уже несколько лет она живет в обители Святой Радегунды, готовясь принять монашеский обет, и приехала в Хейвуд скрасить одиночество Джеанны после моего отъезда.
— Если ей так противны мужчины, не пора ли обратно в монастырь?
Галеран неловко улыбнулся.
— По-моему, она осталась следить за мною. Алина — отважное создание, несмотря на свой малый рост. Но как только убедится, что я не сделаю зла Джеанне или младенцу, она, конечно, примет постриг.
Рауль неторопливо допил вино.
— Как жаль.
— Почему? Она образец монахини: умная, деловитая, не любит мужчин.
— В последнее мне поверить трудно, но, с другой cтороны, если монашки — Христовы невесты, то должны же среди них попадаться и хорошенькие, и веселые для удовольствия господа нашего.
Галеран чуть не поперхнулся глотком вина.
— Когда-нибудь с небес ударит молния и обратит тебя в пепел! Итак, — добавил он задумчиво, — ты находишь ее хорошенькой и веселой?
— Нет, нет! — замахал руками Рауль. — Думай лучше о своих делах. Мои слова вовсе не значат, что я собрался волочиться за нею.