– Мне бы тоже этого хотелось... Сэм. А вы, пожалуйста, называйте меня Тара.
– Это красивое имя. И очень вам идет.
Тара с досадой почувствовала, что краснеет. Она подошла к полке и сняла две большие банки... Тушеное мясо получилось удачным, несмотря на то, что овощи были волокнистыми, а вяленый кролик и колбаса – жестковатыми.
– Это вкуснее всего, что я когда-либо ела, – заявила Тара.
Сэм широко улыбнулся и отправил себе в рот вилку с нанизанным на нее картофелем и зеленым горошком.
– Потерпевшему кораблекрушение и глоток воды кажется напитком богов. У себя дома вы бы с презрением воротили нос от подобной еды, – заметил Сэм.
– Нет, я не такая, – возразила Тара, изучая в мерцающем свете лампы его выразительное, с резкими чертами лицо. – Расскажите мне о себе, Сэм. Как вы стали топографом?
– Думаю, что это у меня в крови. Старина Зебулон Пайк был первым белым человеком, который по поручению правительства исследовал Колорадо. Я люблю эти открытые обширные пространства.
Тара пришла к выводу, что ему около тридцати лет, и, стараясь не показаться любопытной, заметила:
– Вашей семье, должно быть, тяжело от того, что вас подолгу не бывает дома.
– Мои родители умерли. Брат живет в Алабаме, а сестра – в Делавере.
– А ваша жена? – не удержалась Тара.
Сэм перестал есть и с удивлением посмотрел на нее.
– Я не женат. У меня на это никогда не было времени. Да и какая женщина захочет выходить замуж за человека, который, как я, постоянно в разъездах? Так что Корей нет. Вот прекратится этот буран, и моя команда отправится на север, в Форт-Коллинз.
Некоторое время они ели молча, затем Сэм спросил Тару:
– А кто же тот счастливчик, которому принадлежите вы?
В глазах Тары мелькнул опасный огонек.
– Кому я принадлежу? Вы, кажется, так выразились?
– Я не хотел вас обидеть, – поспешно заверил он ее.
– Тем не менее обидели. Разве я чей-то скот? – с возмущением спросила Тара.
– Послушайте... – начал Сэм.
– Нет, это вы послушайте меня, Сэм Пайк! Я – женщина, но я такое же человеческое существо, как и вы, равная вам во всех отношениях. Я ясно выражаюсь?
– Предельно ясно... Мне бы хотелось исправиться, – улыбнулся Сэм.
– Каким образом? – спросила Тара. Улыбка Сэма тронула ее сердце.
– Я хочу помыть посуду. Она рассмеялась.
– Это великодушно с вашей стороны, Сэм, – заявила она. – Но, по-моему, будет справедливо, если мы оба вымоем посуду. Когда я выйду замуж, именно так и будет у' нас в семье: все поровну.
– Значит, вы помолвлены? – задал вопрос Сэм.
– Нет. Как и у вас, у меня никогда не было на это времени... или желания.