В следующее мгновение он понял. Запах алкоголя! Должен был быть запах. Даже если человек выпивает пару кружек пива, его дыхание выдает его. Человек на пляже сказал, что пил на поминках водку. Но Артем мог поклясться, что от него не исходило ни малейшего запаха спиртного!
Он вспомнил это с неумолимой отчетливостью, вспомнил, как наклонялся, щупал ему пульс и ничего не чувствовал.
Значит, тот соврал! Зачем?!
Криков больше не было. Артем огромными прыжками понесся обратно в лес. С каждым шагом, с каждой секундой приближения к берегу ему становилось все ясней, что случился кошмар. Какой именно, он не знал, знал только, что виноват во всем сам. Как он мог оставить Аню одну с незнакомым человеком, как посмел не заметить, что тот вовсе не пьян?!
Мокрые ветки наотмашь били по лицу, в кроссовках хлюпало. Он крикнул:
– Аня!
И еще раз, и еще. Ответом была тишина. Ему казалось, что до остановки он бежал втрое быстрей, хотя на самом деле на весь путь обратно у него ушло меньше пяти минут.
Край неба уже высветлился, и там, на этом краю, висела половинка расписной, сияющей радуги. Рядом с ней мрачно лиловело небо, извергая дождевые потоки. А у берега в воде лежала Аня. Волосы ее стелились по песку, смешиваясь с ним. Она лежала на боку, уютно поджав ноги к животу, сложив руки на груди, будто устроилась на ночлег или отдых. Рядом было пусто. «Сердечник» исчез.
У Артема еще теплилась слабая надежда. Может быть, просто испугалась, шок, потеря сознания?
Он подошел, опустился рядом на темный песок. Анины глаза были открыты и смотрели на радугу. На ее часть, повисшую над каналом. Смотрели неотрывно, зачарованно, будто на невиданное чудо.
Артем тронул артерию на шее – пульса не было. Дыхания тоже. Он осторожно перевернул Аню на спину. Одна ее рука сползла в сторону, и Артем увидел торчащую в груди рукоятку ножа. Само лезвие до упора вошло в сердце.
Дальнейшее помнилось плохо, отдельными, несвязанными друг с другом картинами, выполненными сплошь в сером цвете. Серая стена дождя, серый песок. Потом выглянувшее солнце, тоже серое. Испуганные лица двух женщин, шедших берегом к стоящим вдалеке домам. В руках они держали босоножки, их волосы и платья были мокрыми до нитки. Кажется, они что-то говорили, даже кричали, но Артем не понимал ни одного сказанного ими слова. Потом одна женщина ушла и вернулась уже с целой компанией мужчин.
Приехала машина «скорой помощи». Аню погрузили внутрь и увезли. Толпа, собравшаяся на берегу, стала постепенно редеть, а Артем все продолжал сидеть на песке, безмолвно и неподвижно, точно обратившись в камень. Перед глазами у него стояло неотступное видение: заломленная за спину рука, вытянутые ноги в черном, лихорадочно блестящие глаза.