– Недавно, – сказала Лариса, глядя на него в упор и наслаждаясь ощущением свободы и независимости. Пройдено. Забыто. Ушло. И никогда больше не будет беспокоить. Пока, – она кивнула и, не дожидаясь, пока он захлопнет дверь, прошла в комнату.
В окно четвертого этажа хорошо был виден двор и красная Ларисина «ауди». Под ее днище кто-то заботливо подложил две аккуратные стопочки кирпичей. «Сволочи! – подумала Лариса, с грустью глядя на бедную обездвиженную машину. – Теперь придется брать частника, иначе на репетицию не успеть».
За спиной грянул телефон. Господи, ну кто еще с утра пораньше?!
– Але! – сердито сказала Лариса.
– Еще не уехала?
Она едва не подскочила. Наконец-то! Легок на помине.
– Ты откуда? Из дома? Где был весь вечер? Я тебе звонила.
– Нет, я не из дома, – Глеб слегка понизил голос. – А что, соскучилась?
– Еще чего! Очень надо!
– А я – да. Слушай, подхвати меня на машине у Садового кольца в районе Павелецкой. Через полчаса успеешь?
– Нет, не успею, – ехидно ответила Лариса, – у меня колеса свистнули, целых два. Так что придется тебе своим ходом, не обессудь!
– Елки зеленые! И как ты теперь?
– Как все. Возьму тачку.
– Ну, ясно. Тогда знаешь что, я слегка задержусь, ты Лепехову скажи, чтоб не волновался, я приеду обязательно, только чуть позже. Заберу из сервиса свою развалюху.
– Какую еще развалюху?
– Машину.
– А у тебя есть? – удивилась Лариса.
– Купил, как приехал в Москву, у одного знакомого. Всю конкурсную премию на нее грохнул, а она два дня покаталась и встала. Пришлось чинить. Вчера еще готова была, да я поленился забрать. А сегодня возьму, раз такое дело. Только, чур, до театра я, так уж и быть, доеду как-нибудь, а назад ты меня повезешь. Идет?
– Идет, – засмеялась Лариса, – смотри, осторожно, не грохни свой автомобиль. Москва – не Нижний Новгород.
– Все будет нормально, – успокоил Глеб, – сервис почти рядом с театром. До встречи!
– Счастливо!
Лариса повесила трубку и, подхватив сумочку, поспешила к двери.
Она все же опоздала, хотя и незначительно. Застряла в пробке на кольце. Водитель, молодой белобрысый парень, то и дело выключал двигатель, раздраженно поглядывая в окно на скопление машин.
Лепехов, однако, на Ларисино опоздание никак не отреагировал. Он был полностью поглощен сценой Спарафучиле и Маддалены. Той, в которой красотка уговаривает своего брата-бандита пощадить Герцога, а лучше убить вместо него первого встречного, кто войдет к ним в дом.
– На сцене стоял необъятных размеров стол. За ним, понурившись, сидел Саприненко – Спарафучиле, с ног до головы закутанный в черное. На столе в весьма фривольной позе полулежала Мила. Лепехов носился вокруг них взад-вперед, то приседая на корточки, то, наоборот, вытягивая шею и поднимаясь на цыпочки. Он сильно смахивал на фотографа, получившего возможность сделать уникальные кадры.