Она с улыбкой кивнула, и капитан наполнил ее бокал. Роберт от вина отказался — он пил ликер.
В каюту вошел Гэвин с супом и подал его почти без происшествий — если не считать того, что, посмотрев на Оливию, он ухмыльнулся и налил ей полную тарелку, то есть больше, чем остальным.
— Моя жена будет на меня сердиться, — заметил Колин.
— Отчего же? — Оливия старалась следить за беседой и не обращать внимания на пылкие взгляды Роберта.
Колин ухмыльнулся.
— Я всегда говорил ей, что в этом платье она прекраснее всех на свете. Однако, как я вижу, вы тоже отдаете ему должное.
Оливия покраснела; причем ей казалось, что краска залила ее от груди до самой макушки. Чтобы как-то преодолеть смущение, она попыталась сменить тему разговора.
— Капитан Данверз, расскажите о вашей жене. Я всегда спрашивала себя: как это морякам удается находить время ухаживать за женщиной? Как вы с ней встретились?
Вероятно, с этой историей был связан какой-то семейный скандал, потому что Колин с Робертом молча переглянулись.
— На балу, — ответил наконец Колин.
— О, как романтично! — воскликнула Оливия. Роберт усмехнулся.
— Да, все было очень романтично, судя по дошедшим до меня рассказам. Колин, расскажи обо всем мисс Саттон.
— Это был самый обычный бал, — пробурчал капитан, глядя в свою тарелку.
В этот момент Оливия заметила, что в глазах Роберта вспыхнули веселые огоньки.
— Нет, папа, это не был обычный бал, — неожиданно вмешался Гэвин. Повернувшись к Оливии, мальчик пояснил: — Они встретились на балу Киприды.
Колин побагровел. Роберт расхохотался, а Оливия воскликнула:
— О… неужели?!
Дело в том, что у леди Финн имелась двухстраничная инструкция, посвященная этому скандальному мероприятию. Бал Киприды ежегодно устраивали самые блистательные столичные дамы полусвета, и ни одна порядочная и уважающая себя светская дама не отважилась бы появиться там — хотя мужья этих дам стекались туда толпами.
— Да, это весьма любопытно, — в смущении пробормотала Оливия, лихорадочно подыскивая другую тему для разговора.
Роберт с улыбкой поглядывал на девушку; причем веселье его было необыкновенно заразительным, и Оливия, чтобы не рассмеяться, прижала ладонь к губам.
«Неужели, — думала она, — передо мной все тот же Роберт Данверз? Ведь он сейчас такой добродушный и вместе с тем страстный… Смогу ли я когда-нибудь разгадать тайну его зеленых глаз?» Ей казалось, что за эту тайну она могла бы отдать все золото Испании.
Впрочем, какой смысл задавать себе вопросы, на которые все равно не сможешь найти ответа?
Повернувшись к Колину, Оливия спросила: