Фуше снова кивнул и постарался придать своему лицу озабоченное и одновременно задумчивое выражение — это означало, что он разделяет неудовольствие своего хозяина.
Де Шевену — верный слуга Республики! Как мило! У Фуше имелось собственное мнение об этом человеке, но он не собирался высказывать его в присутствии Наполеона Бонапарта. Во всяком случае, до тех пор пока у него не появятся доказательства. Первый консул вопросительно взглянул на него, и Фуше понял: необходимо что-то сказать.
— Да, положение затруднительное, — согласился он, — но я уверен: если ваше высочество приблизит ее к себе, то вы сумеете устроить ее будущее надлежащим образом.
«Отличный ответ, — подумал министр полиции. — Немного лести не помешает». Многие из окружения Бонапарта, обращаясь к нему, стали употреблять титул «высочество», чтобы завоевать его расположение.
Лесть выручила и в этом случае.
— Гм-м… Я думаю, ты прав. Без отца и без мужа, которые присматривали бы за ней, она пропадет. Женщине нужен основательный мужчина, который бы направлял ее, а не какой-то охотник за приданым. А этот жених, похоже, из таких. Как ты считаешь? Фуше снова кивнул.
— Наследница де Шевену не должна достаться выскочке-американцу. Ее мужем должен стать француз, преданный нам человек.
— Тот, который бы обеспечил ее будущее. Наполеон вернулся на свое место. Прищурившись, сказал:
— Вот именно, будущее. Такое состояние… Как сумел Анри де Шевену сколотить его?
При этих словах Наполеона Фуше улыбнулся. Уж он-то знал, что ответить. И момент был самый подходящий. Фуше начал осторожно, издалека. Однако с каждым его словом глаза Наполеона разгорались все ярче.
— Насколько я помню, — говорил министр, — де Шевену всегда общался с подозрительными людьми. А сейчас вдруг появилась эта дочь. Я могу засвидетельствовать: его жена действительно носила под сердцем ребенка, но что с ним стало… Я, во всяком случае, ничего не слышал о дочери. И никто ничего не слышал о ней. Возможно, его дочь нам все объяснит и расскажет, где она находилась все последние годы.
— Ты подозреваешь, что она самозванка? Взглянув на первого консула, Фуше понял, что тот уже прикидывает, как бы завладеть состоянием наследницы.
— Если нам удастся доказать, что она самозванка, мы сможем воспользоваться состоянием де Шевену, — заметил Фуше.
Почти все в Париже знали о том, что кредиторы постоянно донимают Жозефину. Бонапарт сглупил, затеяв для жены перестройку Тюильри. Жена же покупала все, что ей предлагали купцы, причем покупала по самым высоким ценам.
У этой женщины было не больше здравого смысла, чем у ее предшественницы — Марии Антуанетты. Фуше считал обеих жадными гарпиями, хотя, конечно же, не собирался говорить об этом мужу Жозефины. Не собирался, ибо был весьма разумным человеком.