— Расскажи мне, что случилось. Ты видела кого-нибудь?
— Нет, — прошептала она, уверенная, что если скажет правду, тот зловещий, ужасный человек, сам дьявол, появится из темноты и унесет ее. — Я ничего не видела, — зарыдала она.
Между тем человек бросился к дому, закрывая лицо рукой, и попытался проникнуть внутрь и посмотреть, можно ли было спасти хоть что-нибудь.
Но жар и пламя отбросили его назад, и он упал на землю рядом с ней.
— Я опоздал, — с горечью проговорил он, стуча кулаком по земле. — Черт бы побрал его. Будь проклят этот Мандевилл. Он заплатит за это. Даже если на это уйдет вся моя жизнь, он заплатит за это.
Борт «Сибариса»
1800 год
Джорджи наклонилась и задула мерцающий огонь в фонаре. Она вздрогнула в сыром трюме, вздрогнула от воспоминаний, которые ожили в ее памяти и сердце.
Она вспомнила. Она вспомнила все до мельчайших подробностей. Как она могла забыть об этом на все эти годы? Как ее страхи так долго подспудно хранили ее воспоминания? Теперь, когда она все это вспомнила, у нее словно камень с души свалился. Это только укрепило ее силы, волю, решимость.
Отогнав страшные видения, она задумалась, что ей следует теперь предпринять.
Это больше не была битва одного Колина. Это была и ее битва тоже. Он сражался, чтобы спасти нацию, ее стремление победить уходило корнями гораздо глубже.
Она будет сражаться в этой войне, чтобы вновь обрести свою душу.
Перед рассветом Джорджи обнаружила, что шлюп Мандевилла ушел, так же как и другое судно, оставив лишь плывущих бок о бок «Галлию»и «Сибариса».
Всю ночь она шагала по каюте, пытаясь придумать, как нейтрализовать французский экипаж, но отвергала одну идею за другой.
Когда из-за горизонта показалось солнце, Кит перевернулась на своей койке.
— Ты все еще не спишь?
— Да. — Джорджи не могла заглушить звучащие У нее в Ушах слова Мандевилла.
«Никаких свидетелей, Бертран. Никаких свидетелей» Скоро они придут в порт, и тогда все пропало. Не , — оворя уж о том, что с каждой минутой Мандевилл все ближе и ближе подплывал к Лондону, а значит, и к осуществлению своих гнусных планов.
— Если ты не поспишь, все кончится ужасной мигренью. И судя по кругам под глазами, ей уже самое время начаться. — Кит натянула одеяло на голову.
Сестра была права. Только этого недоставало — приступа мигрени. И вряд ли на корабле можно было отыскать иву, которая могла облегчить ее страдания.
Не было ничего хуже ее ужасной мигрени.
Ужасная мигрень…
Неожиданно тело Джорджи покрылось гусиной кожей.
— Кит! Блестящая идея. Жестокий приступ мигрени. Ее сестра выглянула из-под серого шерстяного одеяла: