Нет, о детях по-настоящему заботились лишь миссис Тафт и ее муж-моряк капитан Тафт. Они относились к девочкам с участием и любовью, которыми не обременяли себя их кровные родственники.
Джорджи перевела взгляд с дяди на тетю, затем опять посмотрела на дядю:
— Это правда? Мой официальный опекун действительно этот лорд Данверс?
Дядя наморщил нос и свел брови.
— Да, — наконец признался он. — Ваш отец оставил все свои деньги лорду Данверсу и доверил ему опекунство над вами. Но не забывайте, что вся ответственность за расходы на ваше воспитание легла на мои плечи. Ваш опекун одобрил лишь какие-то незначительные суммы, а затем взвалил все на меня — Он запыхтел, потом бросил салфетку на стол.
Черт побери, подумала Джорджи. Оказывается, не только дядя Финеас руководил всей ее жизнью, теперь всплыл какой-то незнакомый и определенно равнодушный опекун, отравляя ее жизнь. Неужели этим мужчинам нечем больше заняться?
— Тогда я требую встречи с лордом Данверсом, — заявила девушка. — Я выскажу ему то, что уже сказала вам. Я не выйду замуж за лорда Харриса.
— У лорда Данверса нет времени выслушивать жалобы эгоистичной девчонки. Все документы уже подписаны, и послезавтра объявление о свадьбе будет помещено в газетах.
— Уверена, что лорд Данверс не столь бессердечен, чтобы выдать меня замуж без моего согласия.
— Твоего согласия? Зачем оно ему? — Дядя Финеас покачал головой с тем же презрением, с каким выслушивал жалобы тети Верены по поводу того, что слуги тайком пьют их лучший херес или что она не может найти модистку, которая предложила бы фасон идеальной для ее головы шляпки. — Советоваться с женщиной относительно ее замужества? Что за чушь!
Джорджи опять взглянула на массивный поднос, но сдержалась.
— Не думаю, ведь именно мне придется вынести все унижение медицинского осмотра, не говоря уже о том, что мне предстоит делить постель с человеком, который, по слухам, болен сифилисом.
— Сифилисом! — ахнула тетя Верена, словно говоря, что подобные слова доконают ее, и действительно чуть не упала в обморок. Ее голова склонилась в одну сторону, затем в другую, желтые завитки запрыгали, как нарциссы на весеннем ветру, а дыхание стало прерывистым. — Моя нюхательная соль! Мой флакончик!
Лорд Брокет похлопал жену по руке:
— Успокойся, старушка.
— Как вульгарно, — сумела выговорить тетя Верена. — И это за обедом.
— Теперь смотри, что ты наделала, гадкая девчонка, — сказал дядя Финеас, переводя взгляд на Джорджи. — Вижу, я напрасно тратил деньги на твое воспитание. Если бы та ничтожная женщина не умерла, я потребовал бы назад всю сумму до последнего шиллинга. Ты ведешь себя как простолюдинка, а не как благовоспитанная молодая леди, которая вот-вот должна стать графиней. — Он поднял свой бокал и нахмурился, обнаружив, что тот пуст. — А теперь вон, дерзкая девчонка. Я хочу спокойно закончить обед. — Он потянулся за графином.