– Но я не знаю, посетит ли он этот бал, – вздохнув, проговорила Алиса. – Блейк был недоволен, когда узнал об этой затее.
Софи усмехнулась:
– Блейк будет доволен тем, что ваше появление там положит конец слухам, гуляющим по Лондону.
Алиса пригубила чай и поморщилась.
– Не люблю чай, – призналась она. – Не понимаю, как вы его пьете.
Софи засмеялась. Она видела, что настроение Алисы улучшилось, и это радовало ее.
– Если хотите, я закажу вам что-нибудь другое, – предложила она.
Вскоре официант принес Алисе бокал красного вина. Алиса с сомнением взглянула на бокал.
– Нет, Софи, я, пожалуй, не буду пить вино, – решила она.
– Что за глупости! Вам надо подкрепиться. Я хочу, чтобы вы сегодня вечером были похожи на счастливую женщину, а не на дрожащего от страха зайчишку. – Софи пододвинула бокал к Алисе. – Выпейте это. Я тоже закажу себе вина. Время пробежит незаметно, а когда настанет вечер, мы вволю повеселимся. Впервые вижу, чтобы у молодой женщины мрачнело лицо при мысли о предстоящем бале!
– Дело вовсе не в бале, – возразила Алиса, – и вы знаете об этом!
– Я прекрасно понимаю вас. Поэтому и предлагаю выпить для храбрости немного вина!
Они не ограничились одним бокалом. Допивая третий, Алиса наконец почувствовала облегчение. Предметы, правда, утратили четкие очертания, в ее глазах слегка двоилось, но зато настроение Алисы было прекрасным. Все, что говорила Софи, казалось ей крайне остроумным и забавным, и Алиса звонко смеялась над каждой шуткой своей подруги.
– Ну все, хватит пить, – наконец объявила Софи. – Надо возвращаться домой. Мы должны привести себя в порядок, чтобы блеснуть на балу. Я сегодня сделаю потрясающую прическу, а вы, дорогая моя, должны выглядеть так, чтобы ваш мрачный муж потерял голову.
– Я еще не решила, стоит ли мне следовать вашим советам, горделиво вскинув голову, сказала раскрасневшаяся Алиса. – Может быть, будет лучше, если Блейк останется при своем мнении? Пусть думает, что у нас с Хартфордом роман. По крайней мере он почувствует на своей шкуре, что значит быть обманутым супругом. Ведь я вынуждена терпеть его интрижки с актрисами и молча страдать от ревности. Теперь его очередь помучиться.
– Нет, нет, так нельзя, – горячо возразила Софи.
Но Алиса не желала прислушиваться к ее мнению. Ее голубые глаза искрились от негодования, и Софи вдруг подумала, что такая реакция жены на его поведение, возможно, расшевелит Деверилла. Во всяком случае, возмущение, вдруг прорвавшееся у Алисы, было лучше апатии. Герцог ненавидел проявления слабости и уважал силу.
– Мой экипаж ждет на улице. Нам пора, Алиса, – подытожила Софи.