Другого ответа Дебора и не ожидала.
— Будь счастлива, — прошептала она.
Больше она ничего не успела сказать. Зак увлекал ее за собой. Наконец они добрались до следующей гряды, где он оставил лошадь.
Он подсадил ее, сам сел позади и потянулся за поводьями.
Развернул лошадь, пришпорил ее, и Дебора услышала стук копыт об утоптанную землю. Она прислонилась к широкой груди Зака и закрыла глаза. Дебора была в полном изнеможении и уснула с мыслью о том, что наконец-то они с Заком соединились, а это для нее главное в жизни.
— Notsa?ka, — прошептал Зак, тихонько снимая Дебору с лошади.
Он осторожно потряс ее, чтобы разбудить.
— Нас тут никто не найдет. Тебе нужно немного отдохнуть.
Она медленно открыла глаза, и на ее губах появилась легкая улыбка, когда она снова прижалась к нему.
— Что это значит?
— Ты о чем?
— Notsa?ka.
Он усмехнулся и провел пальцем по ее щеке и губам.
— Это значит любимая, — проговорил он. Она широко распахнула глаза:
— Правда?
— Да, ты моя любимая и единственная. — Он крепко обнял ее.
— Где мы? — помолчав, спросила она.
— В горах Узко.
— Куда едем?
— В Пресидио.
Она озадаченно взглянула на него:
— А там что?
— Моя мать.
— Твоя мать. — Она помолчала. — Ты собирался рассказать мне о ней.
— Да, конечно, но сначала нужно разложить костер и поесть, а потом я тебе все расскажу.
Дебора сидела на камне, грея у костра руки. Он быстро нашел убежище среди кустарника и камней, разложил на земле одеяла и накидки.
— Ты все предусмотрел, — заметила она.
Он взглянул на нее, от костра его бронзовое лицо светилось.
Улыбка тронула уголки его губ.
— Ты всегда готов к неожиданностям? Он улыбнулся, его зубы сверкнули.
— Я не был готов, к встрече с тобой.
— Что, уже жалеешь?
Дебора затаила дыхание. Он смотрел на нее так же пристально, как и в тот раз, когда впервые увидел, и она ощутила знакомый трепет.
— Нет, — тихо сказал он, — не жалею.
Он легко встал на ноги, подошел к ней и привлек к себе.
— Я хочу тебе кое-что сказать.
Дебора насторожилась.
— Я не убил Декстера, потому, что он — отец твоего ребенка. — Она хотела возразить, но он перебил ее: — Дай мне договорить. Твой ребенок никогда не узнает ненависти. Я буду любить его, как родного. Заменю ему отца.
Слезы обожгли ей глаза. От волнения она не могла вымолвить ни слова и спрятала лицо у него на плече. Когда же к ней вернулся дар речи, сказала:
— Зак, любовь моя, это твой ребенок. Наш ребенок. Когда придет весна, ты сможешь взять на руки дитя нашей любви. У нас будет семья.
Он долго молчал. Лицо его оставалось бесстрастным. Только взгляд потеплел.
У него не было слов, чтобы выразить охватившие его чувства, он медленно опустился на колени, увлекая за собой Дебору.