Неужели женщины, которых она знала, отдаются с такой же страстью? К сожалению, ей не у кого об этом спросить.
Но самое ужасное, она делала это не только для того, чтобы вернуть свободу себе и кузине. К Ястребу ее влекло с самого первого дня, когда он нагло ее рассматривал. Его попытки соблазнить ее только добавили ему привлекательности. В конце концов, он заставил ее переспать с ним. И она отдала ему не только тело, но и сердце. Дебора полюбила его.
Осознав это, Дебора пришла в отчаяние. Она не могла остаться в лагере команчей. Но не хотела расставаться с Ястребом. Джудит ее не поймет. Дебора почувствовала на себе взгляд Ястреба, посмотрела на него и отвела глаза.
— Ты не спишь. Тебе больно?
— Чуть-чуть.
Она густо покраснела.
Его рука соскользнула с ее плеча и стала теребить сосок. Дебора с трудом сдержала стон.
— Не надо, Ястреб.
Он убрал руку. Какое-то время они молчали. Каждый, думал о своем.
У Ястреба из головы не шла мысль о том, что он должен отвезти Дебору и Джудит до того, как за ними придут солдаты, с лошадьми и оружием и будут убивать всех подряд. И виновных, и невиновных. Может быть, он и не виноват в том, что эта женщина появилась в их лагере, но он несет ответственность за ее пребывание здесь. Ведь он мог отвезти ее домой, но не захотел. Оставил в лагере. А теперь потеряет ее ради того, чтобы не случилось беды.
Интересно, что ощущал его отец, когда вынужден был вернуть его мать ее народу. Наверняка Белый Орел страдал, и теперь Ястреб хорошо понимал его и сочувствовал. Размышления Ястреба прервала Дебора.
— Что ты собираешься со мной делать? — тихо спросила она, и сердце Ястреба болезненно сжалось. Свет проникал сквозь швы бизоньей шкуры, просачивался сквозь дымоход наверху. Щурясь, Ястреб пожал плечами.
— Отвезу тебя обратно.
— Отвезешь?
— Разве ты не этого хочешь? — Он крепко сжал ее руки.
— Да, разумеется.
Она сглотнула.
— Мне больно.
Он отпустил ее руки и лег на спину. Уставившись на дымоход, Ястреб с горечью подумал, что сам себя перемудрил. Не овладей он ею, испытывал бы сожаление. А теперь испытывает чувство потери. Хотя и не любит ее. Просто восхищается ее красотой, желает ее. Но не любит. Да и она не питает к нему серьезных чувств. Только страсть.
Тогда почему же он был в таком плохом настроении?
Еще до полудня Ястреб снова пришел к Деборе. Там он застал сестру.
— Мне жаль, что ты уезжаешь. — Девочка утирала слезы. Она говорила по-английски.
— Что, в лагере все говорят по-английски? — спросила Дебора.
— Нет, — мотнула головой Подсолнух. — Только некоторые. И то совсем немного. Я говорю хорошо, потому что брат меня научил, когда я была маленькой.