Эмма как бы воочию увидела перед собой их архив в лондонском офисе. Длинная узкая комната с двумя разгороженными рядами ящиков, от пола до потолка, в которых хранились всевозможные папки с бумагами. Год назад по ее распоряжению в задней стене прорубили дверь, чтобы архив мог соединяться с залом, где заседает правление компании. Эмма считала, что тем самым членам правления можно будет иметь прямой доступ к любым документам, которые им потребуются, когда на заседании зайдет речь о том или ином вопросе. К тому же проходная комната оказалась весьма полезной, поскольку в зал заседаний теперь можно было попадать кратчайшим путем – каждому из своего кабинета.
Но что же случилось? От волнения у Эммы сжалось горло. Совершенно очевидно, что разговор, невольным свидетелем которого стала Гэй, касался каких-то необычайно важных вопросов, иначе бы ее секретарша так на него не отреагировала. Эмма перебрала в уме разные варианты, но не остановилась ни на одном, решив, что обдумает их потом. Кивнув головой Гэй, она нетерпеливо стала ожидать продолжения рассказа.
– Я знаю, миссис Харт, вы всегда настаиваете на том, чтобы эту дверь непременно закрывали. Так вот, пока я шла через архивную комнату, то успела заметить, что дверь в зал заседаний не просто не заперта, а открыта настежь... точнее, прикрыта. И тут я услышала их голоса... И, понятное дело, растерялась, боясь, что они там, в соседней комнате, услышат, как я закрываю и запираю дверь. Мне же не хотелось, чтобы кто-нибудь решил, что я подслушиваю. Немного постояв, я тихонько выключила свет, чтобы они не знали, что я нахожусь там, миссис Харт. Я... – Гэй остановилась, затем сглотнула, чувствуя, что больше не может продолжать.
– Рассказывай дальше, дорогая. Я все понимаю.
– Я же не подслушивала. Не хотела этого делать, миссис Харт, верьте мне! Вы ведь знаете, что я не из таких, которые на это способны. Все получилось совершенно случайно... то есть то, что я услышала их разговор. А они говорили о том, что... том, что...
В этом месте Гэй снова умолкла. Она вся дрожала, во рту у нее пересохло, губы сжались. Секретарша взглянула на Эмму, которая сидела абсолютно прямо, прижавшись к спинке стула. Лицо ее было непроницаемо.
– Тут я услышала, как они говорят... нет, не они, а один из них говорит, что вы... вы... уже слишком стары, чтобы руководить делами. Конечно, говорит, доказать, что вы... вы... впали в старческое слабоумие или недостаточно компетентны, не так-то просто. Проще, говорит, было бы, если бы вы сами согласились уступить свое место другому, чтобы тем самым избежать огласки. Иначе на Лондонской бирже начнется паника с акциями „Харт Сторз”. После этого начался спор. Тогда он... ну тот, который говорил больше другого, заметил, что компанию следовало бы продать какому-нибудь консорциуму, что в общем будет довольно легко сделать, потому что он знает несколько таких консорциумов, которые весьма заинтересованы в расширении за счет приобретения новых компаний. И добавил, что „Харт Энтерпрайзиз” можно было бы распродать по частям... – Гэй в нерешительности замолчала и, взглянув на лицо миссис Харт, увидела, что оно по-прежнему совершенно непроницаемо, подобно маске.