Нечего сказать, ловко его обвели вокруг пальца! А он-то считал ее ласковой и искренней девочкой, с восторгом невинности отдававшейся наслаждению, которое они пережили вместе. Он верил, что она откликалась только на его ласки. Но ведь именно она принесла ему ящик, битком набитый приспособлениями для плотских утех. Этот поступок был, мягко говоря, странным для скромной девы. Оливия обнималась с Маркусом всего через несколько дней после свадьбы, а всего через несколько часов после этого уже любезничала с принцем-регентом.
«А потом подарила мне самую невероятную ночь в моей жизни».
Виконт тряхнул головой. Он должен думать только о своем долге и не отвлекаться на посторонние мысли. Если это ему не по силам, то придется распрощаться с местом Льва.
А место Льва – это все, что у него осталось.
Маркус нагнал его в коридоре.
– Ну, что ты узнал? Они думают, что Оливию похитили? Надо снова послать людей на ее поиски!
Дейн тряхнул головой и отвернулся, медленно бредя по коридору. Грудь его болела так, словно кто-то отсекал от него куски тупым ножом.
– Когда дело касается ее, ты охотно веришь в самое худшее. Но почему?
Дейн не остановился, но и Маркус не отставал, не желая оставлять все, как есть.
– Знаешь, по-моему, я тебя раскусил. Ты трус. Тебе кажется, что любовь превратит тебя в слабака. И ты станешь уязвимым, как твой отец. Да она даже плащ не надела! Скажи мне как на духу, Дейн, неужели ты считаешь Оливию шпионкой? – В его голосе читалась уверенность, что это несусветная чушь.
Дейн обернулся и посмотрел на друга:
– Ее родители сознались, что работают на Химеру. Все это время они действовали по его указке. Оливию подсунули мне, рассчитывая, что она привяжет меня к себе узами любви. Ну или хотя бы похоти. И все для того, чтобы получить надо мной власть и заставить пособничать французам.
Маркус побледнел.
– Не может быть! – Дейн продолжал смотреть на него.
– Мне не дает покоя вопрос, откуда посторонний человек мог знать, какая женщина мне нужна. Должно быть, тут не обошлось без осведомителя, который очень хорошо меня знал.
Маркус отпрянул:
– Ты обвиняешь меня?
– Если ты принимаешь обвинение на свой счет…
– Вот спасибо. – Маркус прищурил глаза. – Но ты забываешь о человеке, который знал тебя гораздо больше, чем я.
Дейн понял, что Маркус совершенно прав. Действительно, один человек когда-то знал о нем все. Это его отец. Гринли потер лицо.
– Боже мой, ты думаешь, что Химера замыслил свой план еще тогда?
– А почему нет? Он три года служил у «лжецов» то в одной должности, то в другой. Вряд ли он все это время ничего не делал.