– Вы могли бы отправиться на прием к лорду Кроссу с лордом Уиндемом.
Оба, и Алисия и Стентон, обернулись и, к своему удивлению, увидели Милли. Она сидела в кресле у двери, опираясь на палку.
Брови лорда Уиндема грозно нахмурились.
– Когда вы вошли в гостиную, мадам?
– Ах! Я тут уже целую вечность. Но не волнуйтесь, милорд. Я уже слышала эту историю. Это именно я подсказала миледи написать вам письмо. – Лицо Милли довольно сморщилось. – Как вы повеселитесь, миледи! Вы снова будете королевой бала!
Алисия искоса взглянула на лорда Уиндема, наблюдая за его реакцией. Он уставился на Милли с ужасом в глазах.
– Она шутит, – поспешила сказать Алисия. – Она сумасшедшая. В маразме. Действительно, она сейчас начнет смеяться.
Выражение ужаса исчезло с лица лорда Уиндема, оно стало задумчивым.
– Это могло бы сработать.
– Нет. – Алисия, как бы защищаясь, выставила вперед обе руки. – Совсем нет.
Он встал, низко поклонился.
– Миледи, не окажете ли вы мне честь стать… – Он остановился.
Алисия вжалась в спинку кресла, глядя на него смущенно, подавляя ужас. Выражение ужаса привело к тому, что маска на ее лице стала крошиться и падать, оседая на корсаже ее безобразного платья. О Господи! Должен же быть и другой путь.
Он любит свою родину больше жизни, но…
Он откашлялся.
– …честь стать моей любовницей?
Леди Алисия встала и подошла к камину.
– Я могу понять, как у вас возник этот план, и, полагаю, он имеет смысл для вас. – Она почесала подбородок. Посыпался «снег». – Очевидно, теперь моя очередь разрушить ваши планы. – Она обернулась. – Во-первых, кто поверит в то, что такой мужчина, как вы, может воспылать страстью к такой женщине, как я? – Не дожидаясь ответа, она продолжила: – Во-вторых, почему вас так волнует этот аристократ? Почему бы вам просто не рассказать об этом тому, кто заботится о таких вещах?
«Потому что я и есть тот, кто заботится о таких вещах».
– Я не могу предоставить властям такую сомнительную версию. Кроме того, я, как благородней человек, обязан защищать правителей. – Прозвучало это слишком помпезно.
Алисия только странно взглянула на него.
– В-третьих, – сказала она, – ради чего я должна участвовать в этом?
На этот вопрос ответить было проще всего.
– Ради вашей родины.
Она скрестила руки на груди:
– Хм… ну да. Моя родина. Потому что Англия сделала так много для меня. Мой рай. – Она сощурила глаза. – Так знайте же, Уиндем. Я покинула бы Англию в ту же секунду, будь у меня на это средства. Уехала и не вернулась бы сюда никогда.
Он отшатнулся, ему была омерзительна даже сама идея. Не может быть, чтобы она говорила серьезно.