– Кстати, Уиллоу знает, что весь город делает ставки на то, уговоришь ты ее стать твоей женой или нет, – сообщил Ки. – Микаэла все ей рассказала.
– Вот негодница, – улыбнулся Дункан. – Она должна помогать мне, а не вставлять палки в колеса.
Ки тоже улыбнулся и пожал плечами, явно становясь на сторону своей семилетней дочери:
– Ей уже надоело ждать, как и всем нам. – Он доверительно наклонился к другу. – Она считает, что сначала ты должен похитить Уиллоу, потом вскружить ей голову, и тогда вы будете счастливы.
– Подозреваю, что кто-то опять читает ей на ночь сказки, – покачал головой Дункан. – Неужели Люк? Я ему тысячу раз говорил, что это добром не кончится. Всем же прекрасно известно, что Микаэла без колебаний претворяет все услышанные истории в жизнь. Она ведь уже переименовала нашего волка в Микки-Мауса, а когда кто-то прочитал ей «Моби Дика», решила, что Джонатана мы теперь должны называть «капитан Ахав».
Кинан протестующе поднял руку:
– Виноват во всем не Люк, а сама Уиллоу. Это она каждый вечер по часу висит на телефоне, читая Микаэле сказки.
Дункан откинулся на спинку стула и поднес к губам стакан, скрывая улыбку. Новость о том, что Уиллоу проводит вечера таким образом, ничуть его не удивила.
Он вообще привык ничему не удивляться, если речь шла об Уиллоу Фостер.
Даже тем чувствам, которые пробуждала в нем эта удивительная женщина.
Он был очарован ею с их первой встречи, произошедшей почти два года назад. Тогда Уиллоу, уже пьяная, как матрос, отпущенный на берег, продолжала один за другим опрокидывать клубничные дайкири и в полной темноте бросать в море камни, соревнуясь со своей сестрой. Каждый раз, когда очередной камень плюхался в воду, она, с трудом сохраняя равновесие, хихикала и яростно спорила с Рейчел о том, кто оказался победителем.
Уже тогда она властно завладела всеми его мыслями. А когда следующей ночью Дункан с Ки помогали сестрам тайком устанавливать большую скульптуру тупика[1] в городском парке, Уиллоу Фостер завладела и его сердцем.
Она любила командовать, отличалась острым и дерзким языком, никогда и никому не уступала, к тому же была умной, красивой и безупречно женственной, н. когда входила в комнату, все мужские головы словно по команде поворачивались в ее сторону, а сердца начинали учащенно биться.
Последние два года Уиллоу занимала должность помощника прокурора в штате Мэн и эту свою роль выполняла с той же страстью и азартом, с какими делала все в жизни. И такая женщина считала Дункана троглодитом.
Впрочем, надо признаться, он не предпринимал никаких усилий, чтобы разубедить ее.