Вот уже пять лет они с Рейчел развлекались, одаривая своих земляков новыми, собственноручно сделанными почтовыми ящиками. Под покровом ночной темноты сестры прикрепляли их к столбикам, установленным у калиток, а утром с удовольствием наблюдали за тем, как весь город гадает, кто же такой этот «Почтовый Санта-Клаус», облюбовавший для жизни Паффин-Харбор.
Два года назад они несколько расширили поле своей деятельности и установили в городском парке восьмифутовую фигуру тупика, вызвав тем волну пересудов и догадок, которая не вполне успокоилась и до сих пор.
Микаэла, дочь Кинана, которую Рейчел и Уиллоу любили, как свою собственную, с энтузиазмом участвовала в изготовлении и установке почтовых ящиков. И даже годовалый Николас, сын Рейчел и Ки, уже проявлял некоторый интерес, который, правда, пока выражался в том, что малыш с удовольствием запихивал себе в рот опилки.
– Ты ведь в воскресенье уедешь, значит, хотя бы один надо установить сегодня ночью, – предложила Рейчел и протянула через стол руку, намереваясь взять бокал сестры. Та немедленно отодвинула его в сторону. – Тебе нельзя, раз ты беременна.
После этого заявления в кабинке на несколько секунд повисло полное молчание, а потом Ки Оукс повернулся к жене и уставился на нее синими глазами, сверкающими сейчас так, что могли бы воспламенить камень.
Густо покраснев, Рейчел бросила свирепый взгляд на Уиллоу, а потом с виноватой улыбкой посмотрела на мужа:
– Я… я тебе не сказала, потому что… я еще не была… я пока не уверена…
Ткнув Дункана в бок, Уиллоу вытолкнула его из кабинки и следом поспешно выбралась сама.
– Сегодня ночью я не смогу устанавливать ящики, сестренка, – сообщила она уже на ходу, – потому что через час мне надо кое с кем встретиться. К тому же сегодня я не ночую дома. Вернусь завтра днем.
Сделав это смелое заявление, Уиллоу тут же пожалела, потому что оно произвело не менее сильное впечатление, чем предыдущее. Все трое, включая Дункана, молча взирали на нее, явно ожидая объяснений. Что, черт возьми, с ней сегодня происходит? Одна глупость за другой! Надо побыстрее выбираться отсюда, потому что обстановка становится чересчур напряженной.
– Ну, мне уже пора, – пробормотала она, поспешно пятясь и старательно отворачиваясь от Дункана, потому что инстинкт самосохранения подсказывал ей, что сейчас лучше не встречаться с пронзительным взглядом его зеленых глаз.
Уиллоу почти бегом миновала весело гудящий камин, быстро пересекла зал, кивнув на ходу нескольким знакомым, и устремилась к выходу, все это время со страхом ожидая, что вот-вот тяжелая широкая ладонь опустится ей на плечо.