— Ты знаешь, сколько раз за этот вечер ты произнес имя Эммы?
Дилан пожал плечами:
— Несколько раз, я думаю.
— Тридцать четыре раза, — подсказала ему Бетани. — А я начала считать только в ресторане.
— Ты считала? Зачем?
— А как насчет Лауры? — Бетани не стала ждать его ответа. — Ты повторил это имя двадцать три раза.
«Двадцать три?»
— Да ладно тебе, Бет…
— Ты говоришь, что мать Эммы тебя не интересует, но ты все время упоминаешь ее имя, — продолжала Бетани. — Кстати, угадай, сколько раз ты произнес мое имя?
Дилан знал, что этой игры ему не выиграть, что бы он ни ответил.
— Я не знаю, — признался он, сдаваясь.
— Дважды, Дилан. Дважды. — В ее глазах полыхал гнев. — И ты ждешь, что я останусь на ночь?
— Я думал, ты тоже этого хочешь. Бетани резко встала.
— Забудь об этом! Я не останусь. Она стремительно прошла в кухню, где оставила свои вещи.
— Если тебе не нравилось, что я так много говорю об Эмме, почему ты ничего не сказала? — Теперь Дилан уже сам рассердился. Он прошел за ней на кухню. — Или слишком была занята подсчетами? Не хватило времени поменять тему?
Вешая сумку на плечо, Бетани направилась к двери.
— Милая старушка Бетани, — фыркнула она. — Всегда под рукой, когда тебе потребуется. Можно вывалить на нее все свои проблемы, она выслушает и посочувствует. Она еще и спит с тобой! Ну что за девчонка! Просто своя в доску. Так вот мне надоело быть своей в доску, Дилан. — Бетани громко хлопнула сетчатой дверью.
Дилан ошеломленно смотрел ей вслед. Какой бес в нее вселился? Только что они мирно попивали кофеек и обнимались на диване, и вдруг такой взрыв. Судя по всему, это в ней зрело весь вечер. А он, не задумываясь болтал об Эмме.
Дилан позвонил Бетани через полчаса, зная наверняка, что та уже дома. Но она отказалась с ним разговаривать.
— Не звони мне, ладно? — попросила Бетани. — Не звони до тех пор, пока не поймешь, чего ты хочешь. — Она замолчала, и Дилан знал, что Бетани плачет. — Я люблю тебя, Дилан. Я знаю, что ты не чувствуешь ко мне ничего подобного. И я не могу ждать вечно, когда на тебя снизойдет это чувство. Я думаю, что буду спать с кем-то другим. Насколько я понимаю, ты никогда не справишься с собой.
Дилан повесил трубку и улегся на диване. Комнату освещал только аквариум. Дилан наблюдал, как рыбки плавно движутся из одной стороны в другую. Он вспомнил, как говорил Эмме, что смотрит на аквариум, если расстроен или огорчен. В этот вечер он был и расстроен, и огорчен.
Ему хотелось увидеть, что построила Эмма на своей книжной полке. Как девочка назвала своих рыбок? Но как ему узнать? Эти имена останутся навсегда в ее голове. Нет, не навсегда. Только до того дня, когда она снова начнет говорить.