Старушка закружилась по комнате, бормоча заклинания, и под ее шепот Петруша поведал Харитонычу о своем решении расстаться с Диной и с «мойдодырами» и никуда сегодня не ходить. Когда удрученный Харитоныч, отчаявшись уговорить приятеля, покидал мрачную квартиру, старуха трижды плюнула ему на спину и сказала:
— Злой дух, уходи, все печали уноси! От нас отвяжись, к нему привяжись!
«Мойдодыры» молча выслушали страшную историю. Только глухонемой ворковал голубем под ласковой рукой подруги.
— Ах вот, значит, как… — криво усмехнулась Диана. — И, главное, времечко подходящее выбрал! У нас заказ, а он в кусты! Черт с ней, с любовью, но на работу-то он мог выйти!
— Харитоныч, а ты ему сказал, что Дину надо выручать? — спросила Наталья.
— Сказал… — потупился Харитоныч. — Но он ответил, что чары уже не действуют, разум его свободен от колдовства, что это его надо выручать, а не Дину…
— Все, хватит! — воскликнула глава клининговой компании. — Я его увольняю! Без выходного пособия! На его место с тем же окладом берем… Э-э… Как его?
— Роберта? — обрадовалась Наташа, лаская глухонемого.
— Да! Переведи ему. Только давай определимся с именем. Мне же в документах как-то надо его называть… У него паспорт-то есть? Ты напиши ему.
Наталья принялась учить глухонемого говорить. Она настойчиво повторяла:
— Гоша хороший, Гоша умница, — гладила его по голове и кормила бутербродом.
Немой ел и благодарно гугукал.
Сердце у Дины ныло от обиды, но она занялась делом, выясняя личность глухонемого, которого и впрямь звали Георгием, и отвлеклась. Харитоныч был безмерно рад, что от него отстали с расспросами. Потому что, хоть его и расстроило предательство Петра, он, опираясь на свой опыт семейной жизни, решил: все, что ни случается — к лучшему.
В пучину уныния Харитоныча погружало неотвязное воспоминание о том, что майор ОБЭП Рыгин, угрожая закрыть его лавочку и отобрать лицензию, вынудил его сотрудничать с органами правопорядка в качестве тайного осведомителя — сексота[7].
Харитонычу пришлось выложить все, что он знал о планах Диггера, и дать письменное обязательство впредь немедленно информировать Рыгина обо всем, что ему, сексоту Швабре, станет известно. Рыгин с напарником на стареньком синем «жигуле» из милости подвезли его до особняка на Крестовском.
— Ты ему веришь? — спросил Рыгина напарник.
— Я никому не верю, ты же знаешь, — глухим голосом ответил майор. — Так спокойнее. Я и бабе своей объясняю: Маша, чем больше я тебя подозреваю, тем приятнее разочаровываюсь. Мы сейчас постоим здесь и понаблюдаем… Вон, видишь, человек Диггера выставил мешок с мусором? Пойди и проверь, нет ли там чего интересного.