– По-моему, кухтеринские, из Томска, – ответил Серапион и удивился: – Куда в такую непогодь торопятся?…
– Похоже, на Восток, к Китаю путь держат…
В кабинет неслышно вошла Елизавета Казимировна. Зябко поведя плечами, она прижалась к мужу и тоже с любопытством стала смотреть, как из саней, неловко путаясь в длиннополых тулупах, выбираются седоки. Затем удивленно изогнула будто нарисованные, четкие брови и проговорила:
– Смотри, Петя, в каждой подводе по уряднику с ружьями. Золото в Китай везут, что ли?…
Гайдамаков промолчал, как будто не слышал вопроса. Легонько отстранив от себя жену и поцеловав ее в висок, заторопился встречать неожиданных гостей. Глухов пошел следом за хозяином. Когда они по широкой, устланной ковровой дорожкой, лестнице спустились со второго этажа в трактирный зал, проворный Цыган уже помогал вошедшим снимать тулупы. Завидев трактирщика, один из приехавших низко поклонился и, потирая озябшие руки, проговорил:
– Петру-свет-Григорьевичу наше купеческое…
– Здравствуй, Егорушка. Здравствуйте, желанные гости, – приветливо склонил голову Гайдамаков. – Чего лошадей не выпрягаете? Иль так спешите, что и пурга-буран, на ночь глядя, не пугает?…
Егорушка подышал в посиневшие ладони, быстро-быстро потер их друг о дружку и ответил уклончиво:
– Времена, Петр Григорьевич, дремать не позволяют.
– Барыши спешите хозяину заработать?
– Нынешние барыши – одни шиши. Того и гляди нагишом останешься, – опять слукавил Егорушка. Хитрые у купца Кухтерина были приказчики, никогда открыто правды не говорили.
Урядники, впустив облако морозного пара, внесли в трактир небольшой окованный железом сундук и поставили его возле широкого обеденного стола, за которым обычно трапезничали ночлежники. Гайдамаков чуть скосил глаза на Цыгана. Тот, понимая хозяина без слов, живо выставил на буфетную стойку зеленоватые бутылки и закуску. Однако гости наотрез отказались от водки, чего раньше никогда не случалось в зимнюю пору. Наскоро перекусив, они, дожидаясь, пока лошади дожуют засыпанный в торбы овес, выкурили по папиросе и стали собираться в дальнейший путь. Когда урядники, забрав окованный сундук, вышли из трактира, Егорушка, плотнее запахивая на груди тулуп, поинтересовался:
– Дорога-то ныне, Петр Григорьевич, хороша ли через озеро?
– Бог миловал, лед надежный.
Сидевший тут Серапион только было открыл рот, чтобы предупредить Егорушку, что у острова уже открылась майна, но хозяин так резанул его взглядом, что он чуть не поперхнулся и промолчал.
Егорушка поблагодарил за хлеб-соль и, откланявшись, вышел из трактира в темноту совсем уже завечеревшего подворья. Гайдамаков только кивнул Цыгану, и они, быстро накинув полушубки, оба вышли из трактира.