У дома Бирюковых остановились, не зная, чем заняться. На скамейке возле палисадника привычно подремывал дед Матвей. Когда мальчишки молча сели рядом с ним, дед открыл глаза, кашлянул, будто хотел прочистить горло, й, не оборачиваясь, спросил:
– Время убиваете, орлы?
– Рыбачить ходили, да не клюет! – громко ответил Сергей.
– Выводится, едри-е-корень, рыба, мельчает, – дед Матвей сладко позевнул. – Когда мальцом был, как вы, у острова в озере агромадные щуки водились, что тебе молодые киты. А кит, скажу вам, рыба здоровущая! Не зря раньше попы православных охмуряли, будто бы на китах земля держится. И верили люди этой брехне.
– Они тогда неграмотными были, поэтому и верили, – сказал Сергей. – Сам, наверное, тоже верил вначале.
– Дудки! Сказкам ни вначале, ни после не верил. По тем временам я так рассуждал: киты водятся в море-окияне, и ежели они на себе будут держать землю, то на чем же под ними держаться морю-окияну?… – дед Матвей скосил на мальчишек глаза. – Вот вы оба, можно сказать, люди ученые. Отвечайте на мой вопрос, а?…
– Не на чем держаться морю-океану, – Сергей придвинулся к деду Матвею. – Теперь ты ответь: почему в море вода соленая?
– От селедки, какая в нем плавает.
Мальчишки громко засмеялись. Дед же Матвей только чуть ухмыльнулся в бороду.
– Ржете, как сытые колхозные жеребцы. Думаете, из ума дед выжил. Про селедку вам для веселости сказал. Она пресная, едри-е-корень, селедка-то, когда живая. Вот, когда я служил в Порт-Артуре, был такой случай у нас на форту в приезд генерала Кондратенко…
Сергей посмотрел на Димку:
– Завелся дед. Полчаса будет рассказывать, как генерал вручал ему первый Георгиевский крест, а потом солдаты угощали генерала селедочной ухой.
Деревня словно вымерла. По случаю уборочной страды колхозники находились в поле и возвращались домой уже в поздних сумерках. За лесом, на пшеничных полях, глухо рокотали тракторы и самоходные комбайны, а в селе галдели кружащиеся над огородами галки да звонкоголосо перекликались перед отлетом большие стаи скворцов. Неожиданно в птичий концерт вплелось отдаленное курлыканье. В высоком безоблачном небе медленно проплывал клин журавлей.
– Димк, совсем осень наступает, – грустно проговорил Сергей. – Махнем на Гайдамачихиной лодке к острову, а?… Жерлицы возьмем, может, щуку поймаем. Слышал, дед Матвей толковал, какое там щучье место.
– Как ты возьмешь лодку? Она на замке.
– Я приглядывался, пробой от замка запросто вытащить.
Димка опасливо покосился на Сергея.
– Гайдамачиха пожалуется, нам всыпят дома.
– Бабка и не узнает, как мы уплывем, – заторопился Сергей. – Возьмем котелок с собой, уху там заварим. Зима придет, где ты настоящей ухи поешь?… Поплыли, Димк?… Ну, хочешь, ружье возьму. У нас же четыре патрона заряженных есть, стрельнем на острове.