Однако она не могла произнести слова, которые сразили бы дракона, лежавшего на ней и мягко и тепло дышавшего ей в лицо.
Его густые черные ресницы слегка вздрогнули, когда он посмотрел на ее губы. Эмилия затаила дыхание, а в следующее мгновение мужчина наклонился к ней и поцеловал.
Раньше ей казалось, что она совершенно случайно испытала то волнующее возбуждение во время его поцелуя. До этого момента она лелеяла надежду, что обстоятельства приукрасили тот ночной поцелуй. Однако теперь, когда его теплые властные губы скользнули по ее губам и наслаждение проникло в каждую клеточку, эта призрачная надежда испарилась.
Ей захотелось обвить свои руки вокруг его шеи и крепко обнять. Именно этого она страстно желала всю свою жизнь. Именно такого мужчину и таких чувств. Он оказался тем единственным мужчиной, которого судьба приготовила для нее. Он стал тем, кто мог наполнить ее сердце небесными песнями.
И все это, к сожалению, просто иллюзия.
О небеса! Мужчина, который мог заставить ее сердце петь, мог и уничтожить своей силой. Эмилия резко повернула голову, чтобы прекратить поцелуй, — ее дыхание прервалось.
Он обеспокоено приподнялся, стараясь отыскать в ее глазах причину подобного замешательства.
— В чем дело, Эм?
— Отпустите меня!
Он не шелохнулся, его сердце билось под ее ладонью.
Она снова отвернулась, не желая, чтобы он смог прочитать в ее глазах подлинные чувства, и произнесла:
— Помнится, вы говорили, что никогда не принуждаете женщину терпеть ваше присутствие…
Он прикоснулся к девичьей щеке и нежно провел теплыми пальцами по гладкой коже.
— А я разве принуждаю? Эмилия сжала зубы, сожалея, что у нее нет силы сбросить этого мужчину.
— Если вы думаете, что я наслаждаюсь перспективой быть раздавленной, то вы ошибаетесь.
Он тяжело вздохнул. Потом поднялся, освободив ее от возбуждающего воздействия своего сильного тела.
Она выбралась из постели вся в перьях, на дрожащих ногах прошла через всю комнату к окну. Затем сделала глубокий вдох, собрала всю свою волю в кулак и повернулась к своему мучителю. Тот лежал на кровати, вытянувшись, будто купаясь в белых перьях, и, подперев щеку ладонью, наблюдал за ней, как лев, играющий со своей добычей.
Эмилия подбоченилась и, вложив в голос всю надменность, какая у нее нашлась, сказала:
— Возможно, вам хочется продолжать этот фарс, но я настаиваю, чтобы вы воздерживались от ваших звериных вздохов и вели себя достойно.
На его губах заиграла дьявольская улыбка:
— Дорогая, вы себе даже не представляете, каким зверем я могу иногда быть. Она выпрямилась: