Мышцы на горле Роберта напряглись, потом дернулся кадык. Наконец он заговорил.
— Кто вы такой, кто вам позволил так со мной разговаривать? Вы не имеете права.
— Мистер Витмор нанял меня проводником, тем самым предоставив мне это право, — сказал Маккейн, глядя Роберту прямо в глаза. — Если вы хотите продолжить путешествие, вы будете делать то, что я скажу.
— В самом деле? — Два розовых пятнышка выступили на бледных щеках Роберта. Он огляделся вокруг, надеясь найти единомышленника. Но такового не оказалось. Никто из присутствующих не собирался оспаривать приказания Маккейна.
— Тебе надо хорошенько все взвесить, прежде чем ехать с нами, Роберт, — сказал Фредерик таким голосом, каким обычно разговаривают с ребенком. — Это только начало, ты не представляешь, что ждет нас в джунглях.
Роберт открыл рот, собираясь что-то сказать, но не решился. Он молча повернулся и пошел к своей каюге, войдя в нее, он со стуком захлопнул дверь, и эхо пронесло этот звук по узкому коридору.
Эдвин долго смотрел вслед своему сыну, потом повернулся к Маккейну.
— Прошу извинить меня за сына. Я поговорю с ним. Ничего подобного больше не повторится.
Маккейн кивнул, его лицо было абсолютно спокойным и не выражало ничего. Эдвин с опущенной головой и с поникшими плечами направился к каюте сына. Кейт смотрела, как он идет, он всегда был таким гордым… как же ему, наверное, стыдно сейчас за сына… сколько разочарований принес ему Роберт. Фредерик, Барнаби и Остин, пожелав всем спокойной ночи, разошлись по каютам.
Девлин остался стоять в проходе, смотря на Кейт, тусклая масляная лампа над головой освещала половину его лица, свет придал его эбеновым волосам каштановый отблеск. В этих грозовых серых глазах было ожидание — ожидание битвы.
Неужели он думал, что и она будет вести себя, как Роберт? Неужели он в самом деле считает ее испорченным капризным ребенком? Эта мысль разозлила ее, и ей «ужасно захо! елось немедленно доказать этому человеку, что она тоже многое может вынести — как и он.
Она сняла с головы черный колпак и немного поколебавшись, положила его на желтое одеяло. Она чувствовала, что Маккейн смотрит на нее. И ждет, когда она обернется и начнет выговаривать ему за плохие условия. Ладно, сейчас он поймет, что она совсем не неженка. Изобразив безмятежную улыбку, она обернулась к нему.
— Я думаю, что всем здесь будет достаточно удобно, мистер Маккейн, -солгала она.
Он нахмурился, около бровей проступили легкие морщины. Он бросил взгляд на ее изогнутые в улыбке губы, как будто хотел вспомнить их очертания, их вкус, их движение под его губами Наверное, именно это пришло ему в голову? А помнил ли он тог поцелуй?