– Завтра утром ты непременно пойдешь со мной в церковь послушать воскресную проповедь пастора, – заявила Пэтси.
– Извините, тетушка, но завтра утром мне надо непременно вернуться на корабль.
Но тетушка возмущенно замахала руками.
– Какой еще корабль? Ну, нет уж! Как хочешь, но ты должен выкроить время для посещения церкви! Завтра воскресенье. Это день, освященный самим Господом, когда каждый смертный должен молиться Создателю, славить его и отдыхать! Или ты забыл, что работать в воскресенье – большой грех? Но может быть, на твоем корабле вообще нет воскресных праздников?
– Это действительно так, мэм, – улыбнулся Дэндридж, с трудом удерживаясь от хохота.
– Так я и думала! Но завтра утром мы вернем тебя на праведный путь, мой мальчик! Слышишь? Вернем! Ты будешь чтить воскресение Господне и воздавать в этот день хвалу Спасителю нашему!
– Боюсь, тетушка, из этого ничего не получится, – вздохнул Дэндридж. – Я не смею надолго оставлять свой корабль даже по такому случаю.
– Что ты сказал? По такому случаю?! Послушай, мальчик мой, ты не стал священником, но, надеюсь, не сделался и богоотступником? В нашей семье воскресенья всегда почитались за святые дни, и давай прекратим этот разговор! Или ты хочешь отметить свое возвращение в Уильямсберг греховным поступком? Я совершенно не понимаю твоего беспокойства по поводу корабля. Ведь ты его хозяин! Корабль никуда не уйдет без тебя! Дэндридж оставил монолог тетушки Пэтси без ответа, но в конце концов все-таки согласился пойти утром в церковь на воскресную службу. Это был своего рода подарок тетушке, сделанный племянником во время его пребывания в Уильямсберге. Тем более что Дэн намеревался покинуть этот город, как только отыщет... Отыщет свою... долю пиратской добычи...
Почти до самого рассвета Лидия лежала в постели с открытыми глазами. Она старалась заснуть, но не могла. За последние три месяца такое происходило с ней едва ли не каждую ночь. Жизнь Лидии разительно изменилась с тех пор, как... С тех пор, как появился...
Даже в мыслях она не хотела называть его имени. Равно как и давать определение всему тому, что он с ней сделал. Но это была просто игра. Игра с самой собой. Ибо, не называя его имени, Лидия видела перед собой глаза этого человека, его смуглое лицо со шрамом на щеке. А если Лидии удавалось на полчаса уснуть, она даже чувствовала тепло его мягких губ...
Лидия убежала от него. Но не покинула...
Дни проходили легче, чем ночи. Поскольку днем Лидию занимали дела и домашние хлопоты. На улицах было полно людей, которые вечно куда-то спешили, смеялись, оживленно и громко разговаривали, шумели. Этот хаос позволял на время забыть о нем.